Мираж

Управляющий оглядел Дженну с ног до головы. Очаровательная женщина и, по всему видно, очень богатая. Воплощение ценного покупателя. Но управляющий-то знал, что воришки в магазинах выступают под разными личинами. В конце концов девочка не успела выйти из магазина. Охранник новый и еще неопытный. Надо было дать девчонке выйти из здания, а потом уже брать ее с поличным. Управляющий сдался. Дженна достала свою золотую кредитную карточку и заплатила за платок.

Лайла была ошеломлена, но не издала ни звука. Дженна видела, что девочка в ужасе. Даже когда пришло спасение, Лайла продолжала стоять, словно пораженная столбняком.

— Спасибо вам, — прошептала Лайла, когда они вышли из магазина. — Кто вы? Почему вы это сделали?

— Я могу задать тебе тот же вопрос, — ответила Дженна. Она взяла инициативу в свои руки, так как ей приходилось иметь дело с клиентами, которые уже не способны думать за себя, и повела Лайлу в ближайшее кафе. Не спрашивая девушку ни о чем, Дженна заказала две чашки чая.

— Меня зовут Дженна Соррел. Я психолог из Бостона.

Она и сама не понимала, зачем сказала все это, видимо, ей просто надо было что-то сказать.

— Психолог, — как эхо, отозвалась Лайла.

— Не волнуйся, все в порядке. Я сегодня не работаю.

Дженна не могла оторвать глаз от девушки. Она буквально впилась взглядом в Лайлу, стараясь разглядеть в ней молодую красивую женщину, которой та обещала со временем стать. За время изгнания Дженна истосковалась по своей семье, и вот наконец рядом с ней дочь Малика, ее племянница, рождению которой она сама помогала.

— Вы приехали сюда на какой-нибудь симпозиум? — спросила Лайла.

— Нет, просто в гости.

— А я живу здесь совсем недавно.

— Правда?

— Ну да, вообще-то я из Франции.

— Вы очень хорошо говорите по-английски. — Это был не пустой комплимент. Французский акцент в речи Лайлы был почти неуловим. Гораздо больше чувствовался говорок, распространившийся по Штатам от Калифорнии до Бостона, — у девочки, должно быть, неплохой музыкальный слух.

— Мы много путешествовали, — пустилась в объяснения Лайла. — У меня полно знакомых в Америке.

— Это очень хорошо. Я имею в виду, что хорошо иметь друзей.

«Внимание, Дженна! Будь осторожна, — предупредила себя женщина, — ты не имеешь права этого делать». Но сдержаться Дженна уже не могла.

— Но здесь у меня нет друзей. В школе их тоже нет, пока, — поправилась Лайла.

— Совсем нет?

— Нет, — грустно подтвердила девушка. — И не знаю, что я делаю не так. Иногда мне кажется, что это происходит из-за того, что я не такая, как все. Я хочу сказать, что, хотя я из Франции, но мой отец родом из аль-Ремаля, и я очень похожа на него.

— Но, наверно, в школе есть дети разного происхождения, не так ли? Может быть, ты просто новенькая. Ведь новеньких в школах всегда встречают в штыки.

Лайла сразу не ответила, потом заговорила:

— Может быть, все не так оттого, что папа… Я не скажу вам его фамилии, вы наверняка ее слышали… Так вот, у него очень много денег. У некоторых наших ребят богатые родители, но у них все равно намного меньше денег, чем у папы. Я стараюсь всем угодить, делаю ребятам дорогие подарки, их с удовольствием принимают, благодарят, а потом…

Дженна промолчала.

Сейчас было не время говорить, что худший способ заводить друзей — это пытаться купить их. Рано или поздно Лайла и сама это поймет.

— Вот и сегодня. Это был, вы понимаете, шанс, шанс стать своей. Мне сказали, что я должна испытать себя и стащить какую-нибудь вещицу в универмаге Сакса. — Ожидая увидеть неодобрение, Лайла испытующе посмотрела в глаза Дженне и поспешно добавила: — Другие девочки уже это делали, но никто не попался. Это такой клуб, понимаете?

— Понимаю, — ровным голосом ответила Дженна. «Как же она одинока, эта девочка, — подумала она. — Как нуждается в дружеском участии. Ей нужен отец, очень нужен. Если не он будет рядом, то кто?»

— И вот я попалась, — проговорила Лайла, в уголках ее глаз дрожали готовые скатиться по щекам слезы.

— Может быть, ты просто не хотела этого делать? — предположила Дженна.

Лайла с несчастным видом пожала плечами.

— Ты когда-нибудь замечала, — сказала Дженна, отхлебнув чай, — например, в танце или в спорте бывает, что, если перестараешься, наступает срыв? То же самое и в дружбе. Иногда чрезмерное старание только мешает.

— Но что же мне делать?

— Будь сама собой. Проявляй интерес к другим. Позволь им самим понять, какая ты на самом деле.

Дженна знала, что слов недостаточно, да иначе и быть не может — слова остаются словами. За столиком с ней сидела одинокая девочка, выросшая без матери и лишенная общества отца.

— Давай увидимся еще раз. Ты не против? — выпалила Дженна, не подумав, стоит ли это говорить.

— Сколько вы берете? — спросила вдруг Лайла.

— Беру? — недоуменно переспросила Дженна.

— Вы же тратите на меня свое время. Сколько оно стоит? Если дорого, то мне придется обращаться к отцу, а мне очень этого не хочется.

Дженне стало больно. Так, значит, в жизни Лайлы все продается и покупается?

— У меня нет к тебе профессионального интереса. Мы можем… просто дружить.