Мираж

«…Мы должны оживить работу нашего филиала в Риме. Я имею в виду Международную литературную ассоциацию. Все подразделения МЛА обязаны еще энергичнее расширять сеть посредников среди эмигрантов, в клерикальных кругах, в среде интеллигенции и бросить эти силы на обработку, изучение выехавших из СССР граждан в интересах ЦРУ. Сегодня же дайте указание в точки. Уведомите филиалы, что вывеску нью-йоркского издательства «Бедфорд пабликейшн», через которое Лэнгли финансировало МЛА, ты теперь сменили на новую, более конкретную. Переименовали издательство в Международную литературную ассоциацию. Пусть учтут в переписке…»

«…Знаешь, Ян, с тех пор, как отменили наши псевдонимы, я никак не избавлюсь от ощущения, что стою перед микрофоном голым…»

Ричард вновь поторопил техника.

«…Я наемник. Да, я наемник…»

— Стоп! — Каммингс поднял руку. — Кто и где?

— Эдуард Оганесян. Зал на Арабеллаштрассе, восемнадцать. Обсуждение доклада «О стратегии радиовещания».

— Крути назад. Послушаем с самого начала.

МАЛИНКОВИЧ. Должны ли мы поддерживать точку зрения американского народа, принципы, которыми руководствуется американский народ, его правительство, конгресс, демократические народы всего мира? Я думаю, что этот вопрос в общем-то, скорее, риторический. Я думаю, что все согласны, что это мы должны делать…

ОГАНЕСЯН. Для нашего журналистского самосознания очень важно выяснить прежде всего, для чего существует радиостанция. РС служит для того, чтобы информационно воздействовать на народы Советского Союза с целью изменения их общественного поведения. Но вот в каком направлении они должны изменить свое общественное поведение, решаем не мы с вами, журналисты, здесь сидящие. А решает это американское правительство сообразно со своим министерством иностранных дел.

Но в чем беда: мы не знаем, чего хотят от нас американцы. Хотят ли, чтоб в Советском Союзе была революция, хотят ли разделить на республики Советскую страну или хотят, чтобы там диссиденты пришли к власти? Я не знаю. Нас давно превратили в переводчиков, а не в журналистов. Утром к тебе приходят, дают какую-то статью из «Нью-Йорк таймс» и говорят: переведи на армянский язык. И все. Нам, как журналистам, не доверяют.

Главное для профессионального журналиста — говорить правду… Я могу сказать правду о советских преимуществах, которые, конечно, есть. Я могу сказать о недостатках Запада, которые, конечно, тоже есть. Выбирать нужно информацию так, чтобы она соответствовала цели, которая сформулирована американцами. Мы вещаем о том, как советский контингент вошел в Афганистан, и начинаем все это ругать. А потом мы говорим, что турецкие войска вошли на Кипр, а их мы не ругаем. Вот израильтяне вошли в Ливан — мы их тоже не ругаем. Так что же скажет слушатель: «Этим можно влезать, а этим нельзя»? А у нас эту информацию выбирают американские так называемые консультанты.

Тут говорят: вдруг американцы подумают, что мы наемники. А я не стесняюсь: я наемник. Я наемник американцев, потому что я люблю американцев и сознательно пришел, нанялся, чтобы работать и рассказывать об американских ценностях. Да, я наемник.

ШАРИЯ. Моя фамилия Шария, киноактер. Советники, которые ни черта не понимают в наших языках, настраивают людей друг против друга. Нет никакого контакта. Потом пускай раз и навсегда закончат пугать сотрудников РС американцами: «Американцы сказали так», «Американцы хотят этого», «Американцы этого не хотят». Врут многие. Американцы этого не говорили. Американцы оплачивают радиостанцию, американцы нам дают возможность работать, американцы устраивают нам документы, поездки, отпуска — все, что хочешь. Мы сами уже американцы…

НАРОДЕЦКИЙ. Мы должны вызвать доверие у человека, который является частицей Советской власти. Мы должны расшатать этот строй, то есть расшатать самого человека фактически. Советские люди достаточно опытные в подборе информации, в выслушивании радиопередач, люди научились читать газеты между строк, люди умеют многое, а мы, значит, даем новости, как в школе для недоразвитых детей.