Мир Зодака I. Отброс

— Думаю, он не имеет зваться нашим сыном, Оксан, — всегда жизнерадостный отец хмуро и жёстко посмотрел на меня.

— Н-нет… Я этого не делал! — воскликнул я.

— Ты даже девушку свою убил, Альбину… Мне стыдно за тебя… — заплакала мама и уткнулась в грудь отца, который обозлённо выдал, глядя на меня:

— Сгинул отсюда! И чтобы никогда в жизни не попадался нам на глаза!

(Иллюстрация 21.1)

— Альбину?.. Нет… нет-нет-нет! — я в страхе схватился за голову и со слезами на глазах выбежал из кабинета.

Все, кто мне встречались на пути, перешёптывались и тыкали в меня пальцами со словами «Убийца». Мне внушилось, что я правда убил много людей и свою девушку.

Я забежал в какую-то комнату и, закрыв за собой дверь, оглянулся назад. В тёмной комнате стояла бледная Альбина, а рядом с ней моя сестра.

— Илья… Это, правда? Ты убил её? — спросила светловолосая сестрёнка в белом платье, схватив Альбину за руку.

— Лиза… Нет… Нет! Я этого не делал! Поверь мне! — воскликнул я, протягивая к ней руки.

— Не говори ничего! Я не хочу тебя слушать! — крикнула сестра и, схватившись за уши, зажмурилась и села на корточки.

Она начала плакать под осуждающий взгляд моей девушки, а потом закричала, настолько сильно, что я в испуге стал искать выход. Голос сестры превратился в ультразвук, и я, зажмурившись, схватился за уши.

* * *

— А-А-А-А! — услышал я девичий визг наяву и вскочил с кресла, как будто мне в задницу ударило тысячу вольт.

Вокруг был полумрак, а справа от меня Злата прикрывая грудь дождевиком, кричала, глядя на труп амбала в пяти метрах от себя. Глаза ему я так и не прикрыл, поэтому то, что он мёртв, было видно и отсюда.

— Злата! Успокойся! Я тут! — громко сказал я, становясь на колени и обнимая подругу.

— Ил-лья! Ч-что здесь происходит?! Почему я голая?! И он, ч-что, мёртв?! — начала она сыпать вопросами, уткнувшись мне в грудь.

— Давай ты успокоишься, и я всё объясню… — тихо попросил я, успокаивая девушку.

Представляю, каково ей сейчас. Не пойми где обнаружить себя голой с рассечённым затылком и рядом с трупом — хуже, чем мой бредовый сон. Жаль, что я вчера был не в состоянии, чтобы оттащить его тело за угол. Можно было уменьшить первоначальный шок.

«Точнее, я просто не додумался этого сделать, и Мини промолчала», — подумал я с лёгким возмущением.

— Эй! Какого черта! Ванёк! Проснись! — услышал я голос худощавого и повернул голову левее.

Тот, что с чёрной чёлкой, проснулся и очень активно тормошил ногой своего товарища, который, к слову, не имел даже наноботов. Видно, надо форсировать события, раз уж почти все проснулись.

— Давай ты оденешься, вон за тем креслом? — спросил я у Златы, показывая на то место, где я спал. За его спинкой, слегка пригнувшись, можно было спрятаться как за ширмой.

— Х-хорошо… — кивнула она, отстраняясь от меня.

Я помог ей подняться и, подняв её вещи, сунул в руки. Как только Злата скрылась за креслом, я обернулся, сложил руки на талии и стал думать, с чего бы мне начать.

Впечатления после бредового сна не настраивали на позитивный лад, но проснувшийся убийца номер один — я — и убийца номер два — худощавый — требовали начать какие-нибудь действия активного характера.

— Админ! С добрым утречком! — вылетела у меня из-за плеча Мини и шутливо отдала честь.

— Оно нифига не доброе, — фыркнул я, попортив себе настроение ещё больше, от своих же мыслей.

— Доброе-доброе. Гляди на интерфейс! — хихикнула она, и в левом углу экрана высветилась синяя шкала в рамке, которая была заполнена на восемьдесят три процента. — На основе вчерашних данных я кое-что сделала! Это шкала заряда нанитов! Теперь тебе будет удобно ориентироваться не только по чувствам.

Я проспал семь часов. То есть, для текущего количества нанитов мне нужно проспать чуть больше восьми часов, для их полного восстановления.

— Неплохо. Иди лучше поговори со Златой. Расскажи ей всё, — кивнул я в сторону кресла, откуда выглядывала девушка.

— Так точно! Командир Митич! — хихикнула искин и улетела к польке.

Я же, под шипящие ругательства худого, подошёл к амбалу и, схватив его за ногу, оттащил за угол, чтобы лишний раз глаза не мозолил. Его тело еле заметно подрагивает — это наниты восстанавливают мозг, поэтому разложение его пока не тронет. Правда, это всё бесполезно — нанороботы не успеют восстановить жизненно важные функции даже за пару дней, и их энергия иссякнет. Конечно, это ещё из-за того, что нанитов в нём меньше десяти процентов от количества крови, не то что во мне — двадцать шесть процентов.

Закончив с этим делом, напоследок взглянув на тело, я опять убедился, что не чувствую жалости к этому уроду, и проследовал к пленникам.

— Ты понимаешь, что ты натворил, белобрысый?! Ты теперь автоматом записан в зеки! Знаешь, что с такими как ты делают в тюрьме?.. — шипел худощавый, когда я молча надкусил основание большого пальца и, схватив второго за скулы, стал капать ему на зубы кровью с нанитами.

Но тот не замолкал, даже когда я закончил с перекачкой десятка миллионов нанитов.

— Ты пожалеешь о том, что твоя мать согласилась дать твоему отцу…