— Приветствую вас, друзья, авантюристы этого бескрайнего прекрасного мира. Не многие из вас меня знают, но на данный момент я здесь топ номер один. Меня зовут Броневой, и я мертв. Да, да, если вы видите эту запись, то значит, что я мертв. И я мертв не здесь, а там, в самом что ни на есть реальном реале. Хорошая новость для моих недоброжелателей и плохая для всех остальных игроков, ибо умер я не от неисправной капсулы, застарелого порока сердца или упавшего на голову кирпича. Я умер, потому что в этой игре перешел дорогу сильным мира сего. В совершенно игровой ситуации я получил с одного из них артефакт, которого не должно быть в игре, как не должно было быть и этого человека, который заявился туда, защищая свои неправомерные вклады. В итоге он не захотел решить вопрос по-хорошему, а скрыл свое преступление еще одним преступлением: моим убийством. Предостерегаю всех, если они спокойно уничтожают топа номер один в игре, за игровой артефакт, за набор кода, то что они сделают с вами, стоит вам их хоть как-то задеть, пусть и нечаянно? Имя убившего меня человека Борис Николаевич Ельцов, он один из кураторов русского сектора ТВМ.
А теперь главное. Если вы не хотите, чтобы с вами произошло тоже самое, слушайте, что надо делать…
Вспышка!
Хорошо, что мои изъеденные радиацией веки уже отпали, а то я бы обязательно зажмурился, когда белое и чёрное сплелось, когда Инь и Янь стали одним целым, выплескивая в мир энергию какой не наблюдалось с самого сотворения мира.
И Шкипер оказался прав, утверждая, что сильные, яркие события могут оживить мою память. Я вспомнил… все.
Я Броневой и вокруг меня всего лишь обычная игра.
Миг боли и вспышка донеслась до нас, уничтожая и превращая в ничто. Уничтожила и понеслась дальше, превращая в ничто планеты, звезды и целые их скопления превращая в сгусток пылающей энергии всю галактику.
А-ах!
Я судорожно вздохнул и открыл глаза, глядя, как крышка виртуальной капсулы откидывается в сторону.
Как хорошо, я дома!
— Фло! Крышка открылась! — Донесся до меня знакомый голос, а еще через секунду вид на потолок заслонила аппетитная девичья фигурка, — господи, Василий… ты… ты меня помнишь?
— Какой-то странный вопрос, Лапа, думала я тебя в одежде не узнаю?
Рядом с первой девушкой появилась вторая, с бурными рыданиями рухнула мне на грудь, заливая ее слезами.
— Не понял, Фло, что случилось? Умер что ли кто-то?
— Ты умер, — облегченно ответила Лапочка, — почти. Все, Флора, хорош реветь, а то еще утопишь нашего восставшего. Ты точно себя хорошо чувствуешь? Голова как?
— Да нормально, кожа еще побаливает после ожогов, а так все хорошо. Так что случилось-то?
— Я же сказала, — помогая мне выбраться из капсулы, проворчала Лапочка, — ты умер.
— Да? Тогда давайте что ли отпразднуем мое воскрешение?
Стол организовали быстро, парни с их женами потискали меня в объятиях, будто я действительно вернулся с того света. Флора вообще не хотела меня отпускать, все еще всхлипывая сидела, рядом уткнувшись носом мне подмышку, вызывая у меня все больше вопросов. На часть из них ответила Лапочка, когда мы, затарившись холодным пивом и креветками расселись на песочке среди мерно шелестящих на ветру пальм.