Мир животных. Том 3

…Светло уже… Из леса вышли охотники на широкую, в блеклых тонах луговину. Пожухлая, прошлогодняя трава. Вышли и сразу скорее спрятались, из-за куста подглядывают. Когда подходили к поляне, лес наполняли загадочные звуки, которые и до этого слышались вдалеке. А теперь усилились, слились в многоголосое и дружное бормотание. Порой его прерывают будто отдельные выкрики: «Чу-фыы!» И снова бормотание.

Там, в глубине луговины, какие-то черные небольшие фигурки на земле. Тетерева токуют! Много тетеревов: десяток, два, а может и больше. Одни самозабвенно бормочут, пригнув шеи к земле и распустив хвосты.

Другие выкрикивают «чу-фыы», подпрыгивая и хлопая крыльями. Иные, сойдясь во встречных прыжках, сшибаются грудями. Набухшие кровью брови алеют на черных птичьих головах, белые подхвостья сверкают в косых лучах солнца. В общем, ток в разгаре.

Затемно слетаются тетерева со всей округи на уединенные луговины, лесные болота, тихие поляны.

Солнце взойдет, а они еще поют и поют серенады пернатым дамам. Повздорят, порой и подерутся.

А где же те, ради кого затеяно это игрище? Где тетерки? Среди певцов их не видно. Они невдалеке, но и не рядом. Бурые, неяркие, неприметные на блеклых красках луга, не спеша прохаживаются метрах s 30 от крайних косачей. Постоят, опять лениво пойдут.

Скромно и будто бы равнодушно гуляют по краю токовища. Клюют что-то на земле. Это поощрение певцам. Вроде наших аплодисментов. Заметив поклев-аплодисмент, косачи токуют азартнее.

Охотники заранее строят на токах шалаши. Укрывшись в них с ночи, стреляют поутру тетеревов. А сейчас, когда светло, трудно к ним подобраться.

Можно было бы по лесу походить, рябчиков подманить, да запрещена теперь такая охота: рябчик моногамная птица, с одной самкой живет, о птенцах заботится. Весной, а местами и осенью, на умелый свист хорошего манка рябчик быстро прилетит. Сядет близко на сук или по земле подбежит, странно непугливый, неосторожный какой-то. Особенно и прятаться от него не надо: стреляют почти в упор. Промахнешься – снова можно манить, еще не раз прилетит, обманутый коварным зовом манка.

Глухарь, тетерев, рябчик – наши боровые птицы. По виду разные, но жизнь у них сходная. Весной токуют, каждый на свой лад. Кончится брачный сезон – самцы линяют, прячась по глухим местам. Самка в ямке под кустом высиживает от 4 до 15, но обычно 6-8 яиц. Рябчик-самец и спит и кормится недалеко от гнезда. Когда птенцы выведутся, тоже их не оставляет.

Тетеревят и глухарят водят только матери. Кормятся их дети первое время насекомыми. Пятидневные рябчики, недельные тетеревята, а глухари – десятидневные перепархивают невысоко над землей. Дней через пять-семь ночуют на деревьях. Месячные хорошо летают, даже глухарята. В сентябре молодые косачи, самцы тетеревов, живут уже без матери, но самочки еще при ней. Глухари собираются в небольшие стаи: самки с самками, петухи с петухами, – кормятся осенью на осинах листьями. Так и всю зиму держатся. У тетеревов стаи смешанные: косачи и тетерки.

Зимний корм тетеревов и рябчиков – почки и сережки ольхи, березы, осины, ивы, можжевеловые ягоды. Глухарей – хвоя сосен, пихт, кедров, реже елей. Ночуют в снегу. С дерева или прямо с лёта падают в сугроб, пройдут немного под снегом (тетерева иногда и много – 10 метров), притаятся и спят. В пургу и мороз сутками не вылезают из-под снега. Там ветра нет и теплее градусов на десять, чем на поверхности. Если после оттепели ударит сильный мороз и ледяная корка покроет снег над птицами, бывает, гибнут они, не сумев пробиться на волю.

Весной снова тока. Впрочем, и осенью, кое-где и зимой токуют тетерева, старые косачи и молодые глухари. «Пищат» и рябчики, по-весеннему разбиваясь на пары. Вместе, парами, кочуют всю зиму по общей для самца и самки территории.

Осенние тока ненастоящие, никакого размножения за ними не следует. А какой тогда от них толк, не очень-то понятно.

Там, где весной тетерева токуют недалеко от глухарей, случаются помеси. Гибриды похожи больше на глухарей, не всякий и отличит, но токовать прилетают к тетеревам. Они сильнее косачей и токуют азартнее – пламеннее и восторженнее. Голос, однако, немного напоминает глухаря. Всех косачей с токовища разгонят, «чертом» кидаясь на каждого петуха, которого увидят, хотя бы и за триста метров. Прежде думали, что эти бастарды, как и другие межвидовые гибриды, бесплодны. Оказалось, что нет: и с тетеревами и глухарями дают потомство. Лучше, чем глухари, приживаются они в современных поредевших лесах Европы. Поэтому их расселяют там, где хотят снова развести глухарей, например, в Шотландии.

Мало осталось в Европе глухарей. В ФРГ, например, по подсчетам 1964 года, только 6002! Тетеревов – 14708; рябчиков – 4120. Безрадостная статистика. На севере европейской России в конце прошлого века добывали ежегодно 6.5 тысяч глухарей. Теперь – лишь несколько тысяч.