Мир-Земле

Когда Керр в последний раз увидел берсеркера, тот двигался по направлению к планетоиду, как будто и в самом деле собирался совершить там посадку. Керра он не преследовал.

Керр отвел глаза от экрана и взглянул на внутренний люк шлюза. Ему все еще не верилось. Он повернул рукоятку, в шлюз со свистом устремился воздух. Керр заглянул — в шлюз. Робот исчез, пробирка с тканью тоже. Керр облегченно вздохнул, закрыл шлюз и долго стоял у иллюминатора, созерцая звезды.

Через сутки он начал торможение. До дома было еще далеко. Он ел, спал, взвешивался, принимал таблетки, разглядывал себя в зеркале. Потом снова, с большим интересом, словно видел что-то давно забытое, смотрел на звезды.

Двумя днями позже корабль под действием силы тяготения перешел на эллиптический курс, огибавший его родную планету. Когда ее громоздящаяся масса загородила корабль от планетоида, Керр включил передатчик.

— Эй там, на Земле! — Он помолчал. — Хорошие новости!

— Мы следили за тобой, Керр. Что произошло?

Он рассказал о встрече с берсеркером.

— Вот пока и вся история, — закончил он. — Я думаю, эта машина действительно нуждается в ремонте. Она сильно повреждена. Сейчас два боевых корабля легко с ней управятся.

— Вот как?

Из динамика донеслись обрывки возбужденного спора, потом голос с Земли заговорил снова, и в нем слышалось беспокойство.

— Керр… Ты все еще не заходишь на посадку, значит, ты, наверное, сам понимаешь… Мы должны быть осторожны. Машина могла тебя обмануть.

— Да, я знаю. И даже эта поломка пилота-робота могла быть инсценирована. Я полагаю, что берсеркер слишком потрепан и не рискует вступить в бой — поэтому он и попробовал действовать иначе. Наверное, он впустил эту штуку мне в воздух перед тем, как меня освободить. А может быть, оставил в шлюзе…

— О чем ты говоришь? Какую штуку?

— Ту самую, что вас беспокоит, — ответил Керр. — Яд, которым он хотел нас всех уничтожить. Наверное, это какой-нибудь новый вирус-мутант — он вывел его против ткани, которую я ему дал. Он рассчитывал, что я помчусь домой, успею приземлиться, прежде чем заболею, и разнесу здесь заразу. Он, наверное, думает, что первым изобрел биологическое оружие, использовал жизнь против жизни, как мы используем машины против машин. Но ему нужен был этот образец ткани, чтобы вывести вирус. Он ничего не знал о нашей биохимии.

— Ты думаешь, это вирус? И как он на тебя действует? Ты чувствуешь боль? Я хочу сказать сильнее, чем раньше?

Керр повернулся в своем кресле и взглянул на график, который вычерчивал все эти дни. График показывал, что больной начал прибавлять в весе. Керр сорвал повязку. Рана находилась посреди обширного участка, обезображенного болезнью. Но площадь поражения стала теперь меньше, чем раньше, а кое-где показалась розовая здоровая кожа.

— Ты не ответил, Керр! Как эта штука на тебя действует?

Керр улыбнулся и впервые осмелился высказать вслух надежду, которая теплилась в его душе.

— По-моему, она уничтожает мой рак.

Итак, человек извлекает надежду для жизни из воплощенной смерти.

Этот фактор снова торжествует над порождением тотального уничтожения. Этот гений действительности продолжает совершенствовать потенциал вопреки логике и даже чувству самосохранения. Не раз и не два Советский Союз призывал положить конец накоплению ядерного оружия и средств доставки, говорил уже о полном его запрещении и ликвидации. Его сегодня хватает, чтобы несколько раз уничтожить Землю со всем, что на ней есть. Но милитаризм не желает прислушиваться к голосу разума. А между тем характер современного оружия массового уничтожения и факт выхода человека в космос изменили природу милитаризма по сравнению со столь далекими в истории эпохами первой и второй мировых войн, и речь, очевидно, должна идти о качественно новых формах военного менталитета, которые по аналогии с такими понятиями, как неоколониализм, неоглобализм и т. п., можно было бы назвать неомилитаризмом.