Мир завтра. Как технологии изменят жизнь каждого из нас

В частности, в то время как администрация Буша и правые евангелисты ведут войну против стволовых клеток, никто из них не осмеливается и слова плохого сказать в адрес клиник, занимающихся искусственным оплодотворением. А между тем, нормальный процесс оплодотворения in vitro предполагает гибель огромного количества эмбрионов. На каждую имплантируемую клетку приходится два десятка отсеиваемых клеток. Эти клетки замораживают на короткое время ради страховки (пока не убедятся в том, что имплантированная клетка прижилась), а затем выбрасывают. Но возражать против этого было бы политически ошибочно – ведь это означало бы настроить против себя многих людей, лишенных возможности завести детей естественным путем, а также огромный бизнес, в котором вращается миллиард долларов. Поэтому администрация Буша и религиозные правые предпочитают сосредоточить свои атаки исключительно на стволовых клетках.

Есть и еще одна проблема для противников абортов: эмбрионы ведь действительно не люди. «Пытаясь объяснить это репортеру или конгрессмену, – говорит Ирв Вайсман, – я провожу маленький эксперимент. Я обращаюсь к любому прохожему на улице и прошу его нарисовать эмбриона. И каждый раз, без исключений, они рисуют эмбриона с лицом. Но эмбрион с лицом – не эмбрион».

Эмбриональным в науке называют период развития зиготы от момента ее формирования до того момента, когда становятся различимыми органы; необходимо четко разделять эмбриональный и фетальный (когда эмбрион становится плодом) периоды. У эмбриона нет лица. У него нет ничего, в чем хотя бы смутно можно было увидеть человеческий образ. Под микроскопом он выглядит как покрытый воском жгут, туго скрученный в клубок.

Можно подойти к этому вопросу и с другой стороны. Современная медицина определяет смерть как прекращение функции мозга. Это означает, что противоположность смерти – рождение жизни – должна трактоваться как появление мозговой функции. Самым ранним признаком рождения автономной нервной системы ученые считают появление болевых реакций, а это происходит где-то на девятнадцатой неделе беременности, когда эмбрион уже стал плодом.

Если вы проигнорируете эти факты и все равно попытаетесь доказать Верховному суду, что научное сообщество и американская общественность изменили свой взгляд на статус эмбриона, тогда вам потребуются прецеденты. Вам придется предъявить свидетельства того, как в не связанных с абортом, но аналогичных ситуациях эмбрион оказывался под такой же защитой закона, что и плод или взрослый человек.

С этой целью президент Буш посадил в судах низших инстанций судей, настроенных против абортов, и назначил генерального прокурора с таким же мировоззрением, а именно Джона Эшкрофта. Затем в октябре 2002 года правительство изменило устав Министерства здравоохранения и социальных служб США в части проведения научных исследований на людях. Прежняя версия устава гарантировала юридическую защиту беременным женщинам и плодам. В новую версию включены также эмбрионы. Далее, в то время как многие женские организации добиваются государственной поддержки в деле охраны здоровья беременных женщин, администрация Буша распространила действие Государственной программы страхования здоровья детей на эмбрионы и плоды, но, как ни странно, не на беременных женщин. Буш также лоббировал запрет на форму аборта, называемую «частичными родами» (другое название – внутриматочная черепная декомпрессия). Эта процедура, ранее применявшаяся преимущественно в экстремальных, угрожающих жизни женщины обстоятельствах, теперь будет запрещена законом. Кроме того, Буш вернул к жизни рейгановскую политику затыкания ртов, запрещая организациям, занимающимся планированием семьи и получающим средства из федерального бюджета, обсуждать со своими клиентами аборт как один из вариантов решения проблемы или предоставлять услуги, связанные с абортом.

«Смысл всего этого состоит в том, – говорит Эллисон Хервитт, начальник отдела по связям с правительством Национальной лиги действий за право на аборт, – чтобы узаконить права эмбриона. Это отнюдь не какие-то частности, а хорошо продуманная стратегия, направленная на то, чтобы отменить легализацию абортов. И одним из следующих этапов данной стратегии станет запрет на исследования стволовых клеток, причем дело тут не в самих исследованиях, а в том, что такой запрет поможет противникам абортов реализовать их истинные цели».

4

Под микроскопом стволовые клетки впечатляют даже меньше, чем эмбрионы, по существу, смотреть не на что. Они растут крошечными группами (даже при десятикратном увеличении отдельная клетка выглядит меньше булавочной головки), их можно уподобить грозди покрытых слизью и отливающих металлом ягод. «В некоторой степени даже смешно, – говорит доктор Ларри Голдстайн, – что эта невзрачная на вид мелюзга способна вызвать такой переполох».