Мир во спасение

– Ваше Высочество, пора вставать. Через полчаса принесут завтрак… – Этот тихий и вкрадчивый голос, который она, сколько себя помнила, раздавался каждое утро возле её уха, невозможно было спутать ни с чем. Фрейлина Амалия! Сухая чопорная дама, уверенная в том, что правила придворного этикета и распорядок дня превыше всего. Но сейчас голос её звучал сладко, от него веяло покоем и уверенностью. Значит, нет, да и не было никакого мятежа и никакого Лабиринта, а сон, который сейчас помнится во всех подробностях, через минуту начнёт покрываться дымкой забвения, а потом, когда подадут завтрак, рассеется совсем. Всё! Хватит потакать собственным страхам! Одеяло – долой! Остаётся, словно с горки, скатиться с кровати, попасть босыми ногами в мохнатые тапочки и бежать туда, где в мраморной ванне плещется чуть тёплый ароматный раствор солей. Но вместо того, чтобы, как положено, направиться в ванную комнату, принцесса, по пути одарив несказанно удивлённую фрейлину счастливой улыбкой, бросилась к окну. Так ей не терпелось увидеть свою целую и невредимую столицу с высоты холма, где стояла Вторая Имперская резиденция, небольшой, но изысканный дворец из розового и синего мрамора. Столица была на месте. Улицы, словно лучи, расходящиеся во все стороны от дворца, пересекали сначала административный квартал, где располагались небольшие особняки различных ведомств и контор, казармы имперской гвардии, церкви, дома аристократов и очень состоятельных простолюдинов. Дальше отблески рассвета ловили стеклянные башни небоскрёбов делового квартала, ограждавшего со всех сторон исторический центр города от спальных районов и промышленной зоны. Надо всем этим великолепием в тёмно-синем небе парили лёгкие перистые облака, окрашенные в алый цвет солнцем, уже наполовину выкатившим свой диск из-за горизонта. Грянули последние аккорды гимна, у парадного крыльца Покоев Его Императорского Величества гвардейцы в красных мундирах проводили смену караула, несколько клерков дворцовой администрации уже спешили на работу, и ещё по диагонали через площадь по мостовой из полированного булыжника неспешно трусила белая болонка, оглядываясь на девочку лет двенадцати в простом синем платье и с красной косынкой на голове. Анна вспомнила, как пару лет назад она подписала особый указ, разрешающий некой дочери кухарки дважды в день выгуливать собаку на дворцовой площади. Как же её зовут? Нет, уже не вспомнить…

– Собаку или девочку? – раздался позади голос фрейлины.

– Что? – Принцесса оглянулась, ощутив испуг и удивление.

– Чьё имя вы не можете вспомнить – принцессы или девочки? – буднично поинтересовалась Амалия.

– Я… Я что… Я вслух спросила?!

– Какая разница, Ваше Высочество?! – Голос фрейлины изменился до неузнаваемости – стал ниже, в нем послышалась неприятная хрипотца, а в интонациях появилось что-то угрожающее. – Спать надо меньше, принцесса, и всё будет хорошо! – Из-под чепца на Анну смотрел Тейл. Начальник внутренней стражи Второй имперской резиденции, переодетый в женскую одежду, выглядел несколько забавно, но Анне было не до смеха. Либо недавний сон вовсе не был ночным кошмаром, либо она сходит с ума, и абсолютно всё, что она считает реальностью, может оказаться бредом, порождённым безумием.

– Убирайся вон! – крикнула она, стараясь не показать подступающего страха, а Тейл тем временем срывал с себя платье, под которым оказался форменный чёрный мундир с золотыми эполетами и аксельбантом. Правда, на его ногах остались домашние тапочки.

– Убираться нам надо вместе, – тут же заявил Тейл. – Причём немедленно! А то будет ещё хуже, чем в прошлый раз.

– Я сказала – вон!!!

– Хватит спать! – Тейл стремительно подошёл к ней, ударил наотмашь по лицу, и мир вокруг начал осыпаться хлопьями серого пепла, а потом померк совсем. И наступила тьма.

Очнулась она от очередной пощёчины и увидела, что над ней склонилась та самая девица, что вела её вдоль стены к какому-то Доктору.

– Что ты натворила, дурочка! – По её лицу, покрытому множеством мелких конопушек, текли слёзы, а в глазах читалось неподдельное горе – как будто произошло что-то страшное, что-то непоправимое.