Мир в XIX веке

Но еще до этого, 18 января 1871 г., в зеркальном зале Версальского дворца король Пруссии получил титул императора Германской империи. Совместное выступление всех германских государств против Франции стало свидетельством того, что фактическое объединение страны уже произошло. Пока шла война, Бисмарк не прекращал переговоров с южногерманскими государями и империя стала реальностью еще до падения Парижа. По сути новое государство появилось на основе Северогерманского союза и стало его продолжением и развитием. Формально южногерманские государства, самыми значительными из которых были Бавария и Вюртемберг, вошли в Северогерманский союз. Именно этот факт и явился моментом создания единого государства. Очень показательными были переживания Вильгельма I, на которые обращают внимание все историки, — он не был в восторге от того, что любимая им прусская корона отошла на второй план, уступив место, казалось бы, более почетной и значительной короне императора. Другими словами, даже новый император чувствовал себя, особенно сразу после 1871 г., больше пруссаком, чем немцем. Те же чувства владели и большинством простых жителей империи.

Процесс создания Германии не закончился ее официальным провозглашением, оно лишь положило начало следующему этапу формирования единой нации. Поэтому нельзя говорить, что к 1871 г. Бисмарк полностью решил стоявшую перед ним задачу — создал единое государство. Да, такое государство было провозглашено, но его внутренняя институциализация, а главное — складывание единой нации не только не были закончены, но в некоторых областях только начались. Вся последующая политика Бисмарка на посту имперского канцлера была направлена именно на формирование единых имперских институтов и унификацию различных сторон жизни. Только к началу Первой мировой войны можно с уверенностью утверждать, что все эти проблемы были разрешены и империя и ее общество стали едиными.

Говоря об объединении Германии, мы постоянно упоминаем Бисмарка. В истории Германии Нового и Новейшего времени слабость представительной власти с лихвой компенсировалась сильной исполнительной, что вначале нашло свое воплощение в князе Бисмарке, а затем в императоре Вильгельме II. Конституционный конфликт показал со всей очевидностью, что канцлер может действовать по своему усмотрению, заручившись лишь поддержкой короля. Противодействие парламента практически ничего не решало. Победив парламент, Бисмарк окончательно уверился в том, что структура это слабая и может быть использована исполнительной властью в своих интересах. Это отношение к прусскому ландтагу канцлер перенес и на рейхстаг, который в годы его правления играл второстепенную роль, что негативно сказалось на всем ходе германской истории. Поражение либералов, утративших ведущие позиции в процессе национального объединения, было вполне закономерным. Для того чтобы осуществить программу национального объединения в германских условиях, была необходима целенаправленная государственная политика, твердая воля и возможность действовать без оглядки на оппонентов. Как показала история, именно Бисмарку оказалось под силу то, что не удалось либеральным деятелям в 1848–1849 гг. При этом нельзя сбрасывать со счетов, что за период с 1813 по 1871 г. немецкое общество прошло долгий путь осознания себя как единой нации и понимания необходимости жить в едином государстве. А невхождение в его состав немецкоязычного населения Австро-Венгрии породило у него ирредентистские настроения, открыто давшие о себе знать в XX в.

На этом этапе развития национального самосознания государство как таковое не воспринималось как антитеза обществу. Представители гражданского общества, средний класс и все политически активные слои видели в нем не врага, а институт, управляющий социально-политическими делами внутри страны, и инструмент проведения национальной политики на международной арене (О. Данн). При этом и государство старалось привлечь национальные движения на службу государственным интересам. В результате имел место феномен «национализации» самого государства. Возникновение Германской империи вслед за произошедшим ранее образованием Итальянского королевства показало, что национальные государства становятся политической реальностью Европы.

Вместе с тем необходимо отметить, что Германская империя многими воспринималась все же как незавершенное национальное государство ввиду двух факторов — во-первых, ее разграничения с Австрией, так как часть немецкого населения, бывшего ядром Священной Римской империи, осталось за ее пределами в рамках многонациональной двуединой Австро-Венгрии; во-вторых, в силу федерального, а не унитарного характера государства, которое по конституции являлось «союзом немецких князей», а вовсе не реализацией народного суверенитета.