Мир в подарок

– Нет, конечно. Ох, мне с ним еще возиться и маяться. Наверное, опоздаю я к малышке на день рождения. Но такие дела на середине не бросают, она поймет и простит. Все же мне уже шестьсот семьдесят семь, солидный возраст для собравшегося жениться, пусть и дракона. А ей пока нет и пятнадцати, дитя еще. Как тут торопиться?

– Про эдакую разницу в возрасте с невестой я еще не слыхивал, – усмехнулся мастер. – И правда, спешка будет не по делу. А что ищешь, не секрет? По два раза все камни перебрал, и похоже, без радости.

– Не секрет, – вздохнул Вэрри. – Сам не знаю толком. Маленькое, теплое и необычное, вот именно чтобы радость в нем жила или душа общительная и без злобы. Не переживай, найду.

Нужное отыскалось в лукошке, содержащем бросовую мелочь. Его велел принести тот же неугомонный Ясина, раз не в размере и чистоте цель поиска, и оказался прав. Крошечный, как просяное зерно, невзрачный осколок. Для лишенных чутья людей – пустая безделица, мусор. Почти непрозрачный, мутный, со странными вкраплениями. Песчинка, пролетевшая невесть сколько миров, едва не выгоревшая в атмосфере падучей звездой и обросшая уже на Релате за долгие века кристалликами. Настоящая звезда с неба!

В июле она оказалась плотно сжата когтями драконьей лапы. Чешуйчатое тело ловко извивалось, образуя обод перстенька. Три прочие конечности надежно держали стебель одуванчика, на перламутре соцветия которого лежала голова ящера. Ясина оглядел вещицу куда более пристально и нашел отменной, порадовав айри. Работа и впрямь тонкая, с детальной прорисовкой. Впрочем, венду не известны все сложности изделия. Например, то, что на точный цвет дракона ушло более недели. Именно такой была давно окаменевшая чешуя того, кто теперь сидит рядом и торопливо проверяет собранные в дорогу вещи.

Актам насмешливо фыркнул, приветствуя запропавшего приятеля. Он чудесно провел год, шкура лоснится чищеным глянцем, в глазах пляшут бесенята: Яромил с братьями приложил все мыслимые усилия для улучшения «ритской» линии коней. Актам тоже постарался. Три жеребенка, все угольно–черные, нетвердо стояли на длинных смешных ножках–подпорках возле гордых кобылиц. Будут князьям верховые, и не хуже Микова Бурелома. Разномастные лошадки тоскливо вздыхали, провожая взглядами неподражаемого вороного. Судя по всему, к осени поголовье ритских еще заметнее пополнится.

Актам их уже забыл, ветреный. И несся вперед, упиваясь движением. До самой столицы вендов Вэрри насмешливо рассказывал своему коню, что его отношение к кобылицам свойственно восточным владыкам той самой Юктассы, послом которой он, седок, притворялся год назад. Одна становится женой, не мешая с интересом смотреть на прочих, именуемых наложницами, – девиц более простого происхождения, чье присутствие во дворце повелителя может исчисляться и годами, и днями. Они приглашены и избраны для забав, молоденькие и веселые, гордые своим правом и приданным, обеспечивающим позже удачный брак. Женой владыки–Актама всегда была бесподобная Шай–Мирзэ, стройная медношкурая красавица с белой стрелкой, прихотливо изогнутой от левого уха до мягких перламутрово–розовых губ. Утраченная и оплаканная.

На пару часов Вэрри задержался в Янде, почти бегом проведал князя и убедился: заговоров более нет и в помине. Город тих, купцы солидно торгуются, бдительный градоправитель Кутепа затевает нешуточную тяжбу с обнаглевшими оружейниками, наловчившимися подделывать рисунок булата и выдавать литье с травлением за «настоящий живой металл, а заготовки – самого Старого медведя работы». Теперь каждый клинок проверяют туры князя и ставят особое клеймо. На меч, если тот согнется в дугу, обвивая пояс, срубит гвоздь и позволит без вреда для себя висеть на воткнутом горизонтально лезвии взрослому воину. Если же нет – то отметина появляется на лавке оружейника…

Две недели спустя этой новости порадовался кузнец. Впрочем, куда более его удивил и осчастливил дракон на перстне, обнимающий цветок. Живой подарок и вполне стоящий, – солидно подтвердил Медведь. Увы, Вэрри спешил и не остался посидеть за вечерним разговором со старостой. Он и так сделал крюк, выбрав для возвращения на Архипелаг эту дорогу: куда прямее через Канэмь на Амит, западным трактом. Но там надо сплавляться рекой, а это не особенно легко предсказать по срокам. Да и знакомых проведать он хотел непременно.