Мир в подарок

Янда, золотой город вендов, прекрасен в любой сезон. Как и положено по Правде Богов, место ему выбирали служители Богов. У слияния двух рек, на семи холмах, знаменующих благополучие и стабильность, обещающих процветание. Высочайший холм у полноводной реки венчал, конечно же, княжеский замок. С него началась столица Янда, он и встречает путников первым – приметным издали белым шпилем с длинным языком узкого флага. Полотнище укреплено к горизонтальному вешалу и сориентировано так, чтобы птица на знамени смотрела всегда на восход, встречая солнце. По флагу можно узнать о столице многое: если он белый с золотой каймой и красной птицей, – значит, князь дома. Если кайма красная, за земли в ответе его наместник. А уж когда флага нет, дело плохо: смерть подстерегла Орлана. Впрочем, и при живом князе флаг снимают единожды: за неделю до дня водружения венца на его чело.

Путники, выбравшиеся из леса в мягком предзакатном свете щедрого апрельского солнышка, на шпиль даже не глянули. Они и так знали – флага нет, князь еще не принял венец. И уже не примет, для Шорнаха лучшим вендским ювелирам заказана корона.

Через пять дней по слову наместника многое изменится. Исчезнет огромное княжество Вендир – уйдут в прошлое и название Синегорье, и имя Канэмь. Единую землю возьмет под свою руку король и даст ей иное прозвание. По углам шептались: наместник желает свое имя дать королевству, а это нечестиво и против завета Богов! Но говорливым быстро укорачивали язык, и порой – в самом прямом смысле и даже вместе с головой… Порочить одолевшего демонов владыку нельзя, так гласит указ. Да и выбора нет, вздыхали совсем тихо сплетники, расходясь по домам и поплотнее задвигая засовы. Флаг исчез со шпиля еще в зиму. Гонец прискакал с юга и привез страшную весть: оба князя из рода Орланов – Стояр Канэмский и наследник трона Вендира Всемил – погибли. Они, как объявлено глашатаями на всех площадях, с малым войском вышли в болота близ Блозя воевать демонов и попали в засаду. Позже по Янде провели серого скакуна Стояра под посеченным седлом, в рваной попоне. Пронесли его сломанный меч. Горожане плакали и верили: нет выхода в страшной беде, без Орланов и Вендиру конец, иного не дано.

К весне Шорнах собрал новое войско и отослал в болота, мстить за князей. Провожали чуть ли не всем городом. Удивлялись, что воины из чужих мест, что кони их черны все до единого, а числом армия невелика, – не более двух тысяч. Но и радовались тоже. Первый раз венды приняли без оговорок волю нового наместника. Нельзя оставить страшное зло без отмщения. По базару загуляли новые сплетни. Говорили, что демоны–то пришли с юга и потому темны ликом. Что живут они за перевалом, оттого и не видно более знакомых купцов–южан, перебили их до единого в степи. Еще толковали, что новый–то король не так уж плох: сперва малой силой за Орланов отомстит и разведает, что и как, а там и за перевал пойдет, силу накопив, – врага в его логове искоренять. Это дело правое и честное.

Вот только сперва надо короновать Шорнаха.

Для того в столицу по мокрой распутице ранней весны и теперь еще, в благодатной апрельской зелени, собиралась знать. Кто–то нехотя, иные с проснувшимся любопытством или даже с надеждой выслужиться при новом дворе. Так или иначе – и для них выбора нет, прежняя династия погибла. Даже малолетний наследник Канэми исчез невесть где. Потому с запада, так объявили уже давно, прибудет сама вдова Стояра, чтобы передать земли Канэми новому королю. Потеряв семью, она не видела более в жизни смысла и желала удалиться в тихий уединенный замок, так говорили. А пока Ладу ждали в Янде. Не одну, это стало известно недавно. С ней шли на поклон к новому королю прознавшие о бедах севера послы Амита и дальних неведомых земель. Вот сколь повсеместно, оказывается, наслышаны про демонов и желают объединить усилия в борьбе с небывалым злом.

«Борцы со злом» и ехали теперь по западному тракту, с любопытством изучая незнакомые земли впереди и окутанный вечерней шалью тумана город. Он и правда казался в это время золотым. Белый замок сиял над господствующим холмом. Узорчатый расписной каменный город праздничным пряником блестел за высокими стенами старого города, крыши лоснились поздним светом, цветные стекла играли лучами, стены каменного града переливались теплыми оттенками. Деревянные слободки с прихотливой резьбой конька, ставен и скатов крыш спускались от стен к самой реке, разбегаясь вдоль дорог далеко, кое–где достигая леса.

Западный тракт предлагал незнакомому путнику трудный выбор из десятка дорожек – к северным небогатым, но добротным даже на вид, постоялым дворам купцов, к обширному подворью у слияния с южным торговым путем, или мимо, вдоль стен к воротам. Ближним, именуемым Луговой гай, соседним севернее – их звали Лесным заслоном, или южнее – эти прозывались Птичьей башней, Поречными вратами…