Мир в подарок

Врата близ Амита удалось открыть через два дня, поскольку роль движителя плота удавалась арагу все лучше. Они плыли даже ночью, в стремительно мелеющей воде. Потом бежали, пока были силы. И, наконец, устало брели через лужи, то и дело проваливаясь и промокая до нитки.

Ничего нового там араг не увидел. Те же черви, разве их оказалось побольше. Тут места были прежде населены плотнее, вот и защитили их поосновательнее. Та же многорукая змея. Едва ли победимая чем-либо, кроме клинка дракона. Второй настоящий бой этим оружием озадачил Наири еще сильнее первого. Меч охотно принимал дар и использовал его – то есть создавался загадочным кузнецом не просто живым, но предназначенным именно для воина-снави. А говорили, одаренные только лечат… Впрочем, не все болезни можно излечить травками и шепотом. Надо узнать у Риана: часто ли снави получали этот меч? – задумался араг. Чутье твердило – редко. Неужели он такой особенный? Скорее уж меч смирился, подчиняясь воле дракона. И Наири был благодарен странному клинку. Тот пел в бою, и – теперь нет сомнений – время замедляло бег для владельца драконьего булата.

Врата Най открыл на рассвете.

Вторая волна получилась выше и злее, не зря говорили в Карне, что Амит залит гнилыми топями поверх крыш старого города. Сутки все путники сидели на крошечном скальном уступе, отпаивая настоем трав больного Ная и наблюдая бушующую воду. А с рассветом снова поплыли, и утомленный дар с огромным трудом преодолевал течение. Лишь к полудню появились сухие высокие холмы, и опытный Агимат мигом приметил, что вершина одного из них курилась слабым, ловко замаскированным, дымком. Места здесь выглядели пустыми и труднодоступными, встретить жилье никто не рассчитывал, поэтому набиваться в незваные гости голодные путники двинулись весьма резво. Голод – он располагает к общительности. Даже когда ты прекрасно понимаешь, что в глуши чужака вряд ли примут с радостью.

Тот, кто прятал редкий слабый дымок очага, гостей тем более не ждет. И не приветит, особенно – невесть каких, из дикой степи вышедших и похожих на оборванный сброд. Пусть. Двенадцать бойцов упорно лезли по скользкому склону, страхуя друг друга. Они так перемазались, что к концу подъема даже учителя узнавали лишь по голосу. Двигаться по относительно сухой верхушке холма оказалось приятно, люди сразу повеселели и зашумели.

Домик открылся им неожиданно, на крошечной полянке, ловко укрытый в зарослях ивняка. На пороге сидел высокий строгий старик с удивительно живыми и молодыми серыми глазами. И замечательным мечом темной стали. Узор знаменитой северной ковки прятался под широкими рукавами рубахи.

Агимат чуть подвинул Ная и вышел вперед, опускаясь на колено. Араг усмехнулся. Он знал это приветствие воинов севера – так кланяются старшим и самым уважемым. Выходит, кое-кто очень даже хорошо понимал, куда спешит. И кого тут может встретить. Потому и дымок искал столь настойчиво, и углядел его, неприметный. Учитель таков: лишнего не скажет. Но с ним удивительно спокойно и надежно. Даже когда ты отвык от самой мысли о том, что можешь нуждаться в защите и помощи. И, тем более, на них рассчитывать…

– Удивительные пришли времена, славный мастер Радмир, – голос учителя звенел радостью. – Я обрел давно потерянного и оплаканного ученика, а теперь вижу столь же давно утраченного друга. Твой меч ныне у моего сына. Ты выковал его, проспорив мне в прошлый раз. Помнится, я еще раз бился с тобой об заклад. Мол, что ты дотянешь до восьмидесяти и будешь по-прежнему способен заставить плясать этот клинок.

– Ты умеешь выигрывать споры, – улыбнулся в ответ сероглазый, на диво легко различая знакомые черты под коркой грязи. – Кажется, по условиям очередного проигранного заклада я задолжал уважаемому Агимату целую кружку воды. Второй раз я выбирал цену осмотрительнее.

Оба рассмеялись, илла пересек лужайку и удобно устроился рядом с другом, представляя по очереди своих спутников. Когда были названы все имена, по жесту Радмира из зарослей возникли двое – мальчик и девочка, ладные подростки с плавными движениями и одинаково настороженными взглядами. Собственно, найти у двойняшек отличия казалось невозможно. Они двигались как единое существо. И Най готов был поклясться, что в бою доставили бы немало проблем даже очень опытному взрослому воину.

– Мои ученики, – гордо сообщил старик. – Пожалуй, лучшие. В четырнадцать с половиной лет никто еще не достигал взрослого мастерства, как Эрхад и Гилара.

– Я бывал в Тэйкарне и мельком видал… – Наири замялся, не смог удержаться. – Будет ли ошибкой отнести этих юных воинов к числу Гродов? Простите моё любопытство, возможно, слишком назойливое. Но имя и сходство…

– Ты видел отца? – охнул мальчик, мигом забывая про оружие.

– Предпочла бы именоваться по линии мамы, раз некоторым не под силу быть хоть каплю добрее к ней, через столько-то лет, – вскинула голову девочка. Значит, есть у близняшек и различия.