Мир в латах

— Вот здесь, господин Трюффо, запись нашей последней с господином Кшижевским беседы, состоявшейся несколько минут назад.

— Благодарю вас, господин Рыманов, — сказал следователь, и диктофон исчез в его кейсе. — Документы о выдаче оформим чуть позже.

А Кшижевский хриплым голосом проговорил по-русски:

— Ну и сволочь же ты, Серж!

3.6. Когда все собрались, Рыманов переключил внешние информационные каналы на секретаря и обвел присутствующих тяжелым взглядом.

Шарп расположился на своем привычном месте слева от Рыманова. Справа, на месте Глинки, сидел угрюмый Гиборьян. На его лице было написано все, что он думает по поводу происшедших и предстоящих событий. Место за Гиборьяном занял его заместитель Громов. Присутствие Громова было явным нарушением заведенного прежде порядка, но Рыманов решил закрыть на это глаза: теперь не до подобных мелочей. Да и Гиборьян, в последнее время изрядно растерявший инициативность, в присутствии Громова выглядит более уверенным.

— Кого прочат на место Кшижевского? — спросил Шарп.

— Меня, — сказал Рыманов: темнить со своими было ни к чему.

— Перемены, — равнодушно проговорил Гиборьян, и было видно, что ему глубоко наплевать, кто будет генеральным директором: “свой” Рыманов или кто-нибудь из экономического, административного или других отделов ЮН ДО.

— Мне не нравится твое настроение, — сказал Рыманов.

— А чему радоваться?! — вскинулся вместо Гиборьяна Громов. — Перемены есть перемены!.. Все разработанные планы — псу под хвост. Работа в пожарном порядке!.. А где пожарный порядок, там и проколы…

— Проколов быть не должно! — наставительно заметил Рыманов.

— Не порем ли мы горячку, Серж? — сказал Шарп. — К чему этакая спешка? Почему ты думаешь, что Ассоциация может реализовать Ультиматум?

— А им ничего и не остается, — сказал Рыманов. — Теперь, когда весь мир получил представление об угрозе, общественное мнение примет нашу сторону. Миру не понравится, что он взят в заложники кучкой кригеров. Это, знаете ли, не игры в войну, которыми мы и Ассоциация занимались до сих пор!

— А если нам дезавуировать заявление Глинки? — предложил Громов. — Провести кампанию в прессе. Вступить в контакт с руководством Ассоциации и сделать совместное заявление, что Глинка дезинформировал общественность. По-моему, Ассоциация пойдет на это…

— Ассоциация-то, быть может, и пойдет, — сказал Шарп. — Но нам-то на это идти нельзя… Вы подумайте, что будет дальше. Найдутся толковые головы, которые проанализируют нашу деятельность за последние годы — я имею в виду постоянное скатывание на позиции обороны — и сопоставят эту деятельность с информацией об Ультиматуме… Думаю, не надо объяснять, какие выводы последуют из этого сопоставления.

— Да, — сказал Громов. — Это будет полная дискредитация…

— Если бы только дискредитация, — возразил Шарп. — Дело дойдет до обвинений в соглашательстве с Ассоциацией!

— О господи! — воскликнул Громов. — В соглашательстве-то нам какая польза?

— А такая, — сказал Шарп. — Как всякая организация, имеющая крупные штаты и гигантский бюджет, мы заинтересованы в том, чтобы Ассоциация существовала как можно дольше… Кстати, вам никогда не приходило в голову, — что сбои в работе организации, наблюдающиеся в последнее время, объясняются именно этим?

— Да вы что?! — Громов вскочил. — Вы что, в самом деле думаете?.. Сергей Васильевич! Анри! — Он с мольбой посмотрел на Рыманова и Гиборьяна. — Люди работают, не щадя сил!.. Не считаясь со временем и потерями! Да вы что, в самом деле?!

В глазах его мелькнула ненависть.

— Спокойнее, господа! Спокойнее! — сказал Рыманов.

Громов сел. Шарп встал.

— Разрешите, Серж?.. Я вот как думаю. Конечно, никто из наших людей сознательно не предпринимает никаких попыток с целью помешать работе ЮНДО. У меня никогда не было таких мыслей… Прошу обратить внимание вот на что!.. ЮНДО представляет собой чрезвычайно крупную организацию с разветвленной системой сложных связей. С этим, я думаю, никто спорить не станет, мы сами всегда стремились к расширению организации, дабы иметь возможность противодействовать FMA на любых уровнях.

— Подумаешь! — крикнул Громов. — Что в этом плохого?

— Плохого в этом ничего нет, — сказал Шарп. — Но неограниченное усложнение организационной структуры привело к тому, что ЮНДО превратилась в своего рода гомеостат со всеми вытекающими отсюда последствиями. И все искажения происходят помимо воли людей, являющихся элементами организационной структуры.

Воцарилось молчание. Потом Гиборьян сказал:

— Из этого следует, что ЮНДО в своей нынешней структуре не в состоянии осуществлять действия, ради которых она была создана.

— Все мною сказанное, — произнес Шарп, — это, конечно, только гипотеза, однако… Факты показывают, что внутри ЮНДО развиваются процессы, прямо противодействующие принимаемым нами планам.

— Это когда вы, Вальтер, все это придумали? — спросил Рыманов, с подозрением глядя на Шарпа.

— После нашего вчерашнего совещания. — Шарп улыбнулся.

— Ну что ж, — сказал Рыманов. — На безрыбье и рак рыба… Исходные данные нам ясны. Каковы же выводы?