Правая рука Сирха приподнялась и чуть сдвинулась назад, в сторону Граиса. Между указательным и средним пальцами был зажат сложенный вдвое лист серой бумаги.
— Возьми, — велел Граису Сирх.
Граис сделал шаг вперед и, взяв из руки Сирха бумагу, развернул ее.
Это был ответ Килоса на письмо преподобного. Очень кратко юноша сообщал отцу, что с ним все в порядке. В самом конце письма три раза было написано слово «да» и дважды — «нет».
— Откуда это письмо? — удивленно спросил Граис.
Ксенос был недоволен и одновременно не мог взять в толк, с чего это вдруг Бурдюк доставил послание прямо к Сирху, не показав прежде ему.
— Его принес мой верный буссарец, — все так же медленно и глухо произнес Сирх.
— А что означает «да»-«да»-«да»-«нет»-«нет»?
— Чтобы быть уверенным, что Килоса не заставили написать письмо заранее, я задал ему пять вопросов, ответить правильно на которые не мог бы никто, кроме него, и попросил ответить на них в том же порядке. Теперь я уверен, что Килос написал письмо после того, как прочел мое.
— Значит, у тебя больше не осталось сомнений?
— Ни малейших!
Сирх резким движением поднялся из кресла. Граис с удивлением увидел, что на преподобном одет простой серый балахон, который носят странствующие проповедники, с капюшоном, накинутым на голову и закрывающим верхнюю половину лица.
Сирх повернулся к Граису. Губы его, плотно сжатые, были похожи на старый шрам, пересекающий лицо.
— И вот что мне еще передали вместе с письмом!
Сирх рывком сдернул со стола черный платок.
— Великий Поднебесный!.. — только и успел произнести Граис, прежде чем у него перехватило дыхание.
На столе лежала голова Килоса. Глаза плотно закрыты, рот чуть приоткрыт, волосы слиплись от крови.
— Глаза ему закрыл я, — сдавленным голосом едва слышно произнес Сирх. — Он смотрел на меня… — Голос Сирха сорвался. Быстро взмахнув рукой, Сирх рукавом вытер выступившие на глазах слезы. — Это было невыносимо… — с усилием выдавил он из себя и положил трясущуюся руку на голову сына.
Граис оттолкнул Сирха в сторону и, выхватив у него из руки платок, прикрыл им ужасающий предмет на столе.
Сирх почти без сил упал в кресло.
— Вот ответ на все наши вопросы, Граис, — взмахнув рукой, указал он на стол. — Я знаю Килоса, — никакие угрозы не смогли бы заставить написать его это письмо. А это значит, что он был уверен, что находится в безопасности. Его обманули, так же как и тебя, Граис.
— Да, теперь я это понимаю, — тихо произнес Граис.
Сирх попытался усмехнуться. Но вместо этого лицо его исказилось, сделавшись похожим на лик ночного кошмара. Запрокинув голову назад, Сирх колоссальным усилием воли заставил себя не заплакать.
— Мы совершили ужасную ошибку, попытавшись заключить договор с людьми, которые с самого начала не собирались выполнять взятые на себя обязательства, — проглотив слезы, произнес Сирх. — Если бы не смерть Килоса, я бы сказал, что нам еще повезло, — наши противники оказались глупы, и игра в миротворцев наскучила им прежде, чем принесла какие-то результаты.
— И что теперь? — Граис обошел кресло, в котором сидел Сирх, и, оказавшись напротив собеседника, присел на подоконник.
— Теперь мы возвращаемся к первоначальному плану, — ответил Сирх. — Я думаю, что наместник уже отдал войскам приказ к началу операции по уничтожению лагерей засевших в горах разбойников.
— Но ты же говорил, что тебе удалось убедить наместника отменить операцию! — воскликнул Граис.
— Не отменить, а отложить на время, — поправил его Сирх. — Получив это… послание, я дал знать наместнику, что разговоры о заключении мирного соглашения со стороны бунтовщиков оказались чистым блефом. Единственной их целью было выиграть время, чтобы подготовиться к отражению удара имперских войск. Извини, Граис, но, поскольку я ничего не говорил наместнику о Килосе, здесь мне снова пришлось сослаться на тебя…
Вскочив с подоконника, Граис шагнул к Сирху:
— Послушай, но ведь, наверное, еще не поздно отменить приказ…
— Я не стану ничего для этого делать, — не дослушав Граиса, покачал головой Сирх.
— Вольным известно о планах наместника, и, как ты сам прекрасно понимаешь, у них было время, чтобы подготовиться к обороне.
— Командирам кахимских отрядов тоже известно о том, что разбойники готовы встретить их. Это уравнивает шансы противников. А если учесть опыт и боевую выучку кахимцев, то я бы сказал, что у вольных нет ни малейших шансов на победу. Перед началом боевых действий кахимцы имеют привычку проводить серьезную разведку, так что, если бунтовщики рассчитывают заманить противника в ловушку, их ожидает жестокое разочарование.
— Но мы же говорили с тобой о том, чем все это закончится! — Граис в отчаянии ударил рукой по столу.
— Бандиты и разбойники, не имеющие ни малейшего представления о чести и совести, достойны только одного — смерти! — последнее слово Сирх едва ли не выкрикнул.
— Опомнись, Сирх! Сейчас в тебе говорит жажда мести!..