Мир Уршада

— Они казнят Снорри. Его и еще восьмерых товарищей. — Лицо человека, прискакавшего ночью к Саади, казалось серым.

— Я всего лишь ловец Тьмы, — изобразил удивление Саади. — Разве хозяин самой сильной гильдии нуждается в моем заступничестве?

— Он нуждается только в тебе, — последовал ответ. Серый человек у двери упал на колени. — Если ты откажешь ему, дом Саади, лучше я убью себя прямо сейчас.

— И что ты мне предлагаешь? — спросил Рахмани. Неурочный приезд гостя вырвал ловца из утреннего погружения в себя, он чувствовал себя немного сбитым с толку.

— Пока они на фрегате, фрегат стоит на рейде. — Серый посланник развернул лист грубой бумаги и предъявил весьма точный план бухты. — Их опасаются вывозить в город, решено доставить на площадь в утро казни. Мы ничего не можем сделать. Я даже пытался подкупить папского нунция, предлагал ему сорок тысяч…

— Ого! — вырвалось у Рахмани.

— Это наш хозяин. Пусть дерьмовый, но хозяин, — вздохнул вор. — И это все деньги, которые я сумел собрать. Но на все мои деньги я не могу нанять армию, чтобы штурмовать флот императора. Там как минимум пять сотен вооруженных матросов, они курсируют вокруг в лодках. Слушай, Рахмани, ты умеешь брататься с огнем, не отпирайся… Мы ведь никогда тебя не спрашивали, откуда ты такой взялся. Снорри никогда не вспоминал тебе мелких обид и не требовал большего. А ты даже не представляешь, сколько раз меня просили разузнать о тебе побольше…

— Не сомневаюсь.

— Но Снорри не предал тебя, хотя мы, его друзья, давно поняли, что ты совсем не тот, за кого себя выдаешь…

— Я никогда не скрывал своего имени.

— Это точно, имя у тебя звучное. И купцы из Джелильбада всегда готовы подтвердить, что семья Саади — одна из самых уважаемых в Горном Хибре. Однако никто из купцов не может сказать, где пропадал Рахмани Саади девять хибрских лет…

— Ого! — вежливо улыбнулся ловец. — А ты, уважаемый, не поленился…

— Я не поленился, потому что не привык быть в дураках. Я потратил время и перехватил тех, кого послали ярлы короля Георга. Они посылали рыцарей на Хибр и выяснили про тебя много лишнего. Я сделал так, что они не добрались обратно. Вместо них вернулись купленные мной люди и сообщили, что Рахмани Саади прозрачен, как слеза младенца…

— Зачем ты это сделал? Чтобы связать мою волю? Чтобы сделать из меня должника?

— Неважно, чего я хотел прежде. Заметь, я прошу о малом. Подожги склады на берегу, подожги их корабли, подожги адмиральский фрегат, где держат нашего Снорри. Нам нужна паника…

— Паника, — кивнул Саади. — Это я понимаю, отменный план. Гильдия должна остаться в стороне, верно? Надо сделать так, чтобы на вас не упало подозрение?

— Я понимаю, что подозрения останутся, — вздохнул высокопоставленный вор. — Но время все сгладит. Я отправлю Снорри далеко и уеду сам… ненадолго.

— А что будет потом? — спросил Рахмани. — Что будет со мной?

— А что бы ты желал для себя? Назови свою цену! — В бесцветных глазах серого человечка свивались в один клубок жадность и угроза. Он не привык склонять шею, и каждый миг унижения причинял ему боль.

— Моя цена невелика, и по плечу только тебе, — сказал ловец. — Отошли своих людей, я назову ее только наедине.

Вор кивнул помощникам. Те покинули иглу, разделывая Саади мясницкими взглядами.

— Передай Снорри — когда-нибудь придет день, и мне понадобится его спина. Он поймет, но передай дословно. — Рахмани произнес фразу едва слышно, но заместитель Главы гильдии отшатнулся. Его правая рука опустилась в карман, кровь отлила от губ, а глаза потемнели, как воронки стригущих смерчей.

— Как ты узнал? — спросил он. — Тебе не мог об этом никто рассказать. Все мертвы…

— Как я узнал, что ваш предводитель — не совсем человек? — Рахмани внезапно стало скучно. — Если бы за того, кого сейчас с почтением называют Два Мизинца, не заступилась в свое время одна чудесная женщина, он до сих пор гнил бы в железной клетке…

Серый человек отшатнулся.

— Неужели Снорри?..

— Я же говорил тебе, что вижу людей, — Рахмани отвернулся за чайником, демонстративно показав гостю незащищенную спину. Он разливал ароматный каркадэ по пиалам и слушал срывающееся, свистящее дыхание. — Я помогу тебе, но обещай, что передашь ему мое требование. Наступит день, когда мне понадобится его спина. Если Снорри будет колебаться хотя бы миг, я откажусь помогать.

— И когда же враги придут за твоими ушами? — Серый человек уже справился с гневом и изумлением. — Раз ты так уверен, что враги придут за тобой, стало быть, нетрудно угадать и час?

— Наклонись ко мне, я назову тебе время, когда Снорри придется спасать меня.

Представитель Гильдии недоверчиво придвинулся, и ловец прошептал ему на ухо дату.

— Так скоро?! И ты просишь, чтобы я через корабельного тюремщика передал это Снорри?

— Я уверен, что вы придумали, как держать связь.

— Подожди-ка… — вор туго соображал. — А зачем ты мне это рассказал?! Или ты намерен забрать Два Мизинца с собой?