Мир Уршада

На ромбовидной, относительно ровной впадине, похожей на затертый метеоритный кратер, когда-то нашли вмерзшую в лед переднюю часть парусника с золоченой надписью «Королева Ви…» Это случилось, когда старый Ларси еще бегал мальчишкой без штанов, а Саади не было на свете. Венгам повезло, они успели выковырять нос парусника изо льда до того, как начался безлунный цикл, и доставили его ко двору тогдашнего монарха. С той поры рваная вмятина в бесконечных снежных наносах приобрела название плато Королевы. Дальше плато Королевы царила полная и безраздельная ночь. Звезды там мерцали ярко и холодно, а луна опускалась так низко, что казалось, заглядывала в душу. Дальше в глубину континента короли Ютландии не претендовали на власть, поскольку ни один гарнизон не сумел бы продержаться во мраке. Впрочем, такие попытки делались, и всякий раз безуспешно.

Лет двести назад отчаянные первопроходцы пытались строить форты на заснеженном материке, завозили туда каторжан, дезертиров и девок, чтобы наладить быт, но так и не смогли обеспечить доставку продовольствия. Всего построили шесть фортов, цепочкой, все глубже и глубже на заледеневший бок планеты. Потом вспыхнула междоусобная война между ярлами, и о переселенцах забыли. Когда о них вспомнили и направили спасательную экспедицию, не нашли никого в живых.

Не нашли вообще никого.

Рахмани однажды побывал в остатках такого форта. Промерзшее дерево даже не гнило, оно сухо звенело от ударов, а внутри срубов тоже все сохранилось нетронутым. Чашки, постели, лампы, нехитрая утварь… Люди не рыли себе могилы, не пожирали друг друга. Они просто исчезли, испарились в никуда. Рахмани искал следы насилия и не находил. Собаки нервничали, скулили и наотрез отказывались заходить в двери покосившихся избушек. Рахмани ночевал в двух фортах, но так и не получил ответа на свои вопросы. Рахмани входил в транс так, как его учили Слепые старцы, но его вспорхнувшее сознание наталкивалось только на серую паутину.

Забытые в фортах люди не просто умерли, тогда от них на серой паутине остались бы легкие светлые штрихи, тающие отголоски существований. Люди отсутствовали на тверди Зеленой улыбки. Саади мог только предположить, что на темной стороне открылся когда-то Янтарный канал, и переселенцы сбежали по нему на Хибр…

После тех первых экспедиций походы на замерзший бок планеты предпринимали еще сотни раз. И сотни искателей приключений пропадали. Старый венг Ларси за стаканом водки, хихикая, повторил как-то нелепую байку, что за тысячемильной границей льдов прячется теплое солнечное королевство…

— И все они удрали туда? — перебил приятеля Рахмани. — Без эму, снаряжения и пищи? Отчего же в наше время никто не может преодолеть больше трехсот миль?

Триста миль в глубину вечной Тьмы — это предел. Триста миль в глубину континента, дальше не забиралась ни одна упряжка. Никому не ведомо, какие тайны хранят бесконечные поля торосов. Рахмани прожил на границе Тьмы немало лет, построил иглу, объездил с венгами все закоулки, относительно безопасные для поисков, изучил повадки собак и эму, прежде чем отважился на первую дальнюю вылазку. И тоже уперся в невидимую границу на трехсотмильном рубеже. Там буйствовали полярные радуги, там плевок долетал до земли звенящим осколком, а собаки сбивались в скулящий комок и грызли лед между пальцев, тоскливо повизгивая.

Рахмани честно произвел четыре попытки. Он сделал все, о чем просили пославшие его, но не сумел пробиться. До того, как осесть в ютландских землях, он пытался осуществить задуманное с другой стороны тверди. Плавал на судах поморов, нанимал парусник до огненной земли Патагон, но вечная Тьма со всех сторон берегла свои тайны…

…Сегодня он покидал границу Тьмы, и, возможно, навсегда.

— Собаки устали, — заметил Ванг-Ванг. Рахмани дал отдых псам, закусил вяленым мясом.

Не стал разжигать костер, просто не было времени. Ему предстояло обмануть и посланцев двора, и тех, других.

— Ты хочешь, чтобы я увел их в сторону, дом Саади? — проницательно спросил Ванг-Ванг.

— Ты поведешь упряжку вдоль Зайцев, затем свернешь к Коротким Столбам. На Столбах сделаешь привал и подождешь десять мер. Если кто-то пойдет по твоему следу, ты увидишь. Я дам тебе подзорную трубу…

— Мне надлежит драться с ними, дом Саади?

— Нет. Кто бы ни шел за тобой, уводи их дальше. Уводи их к плато Королевы, но обязательно сделай привал. Я оставил тебе пару моих сапог…

— Понял, высокий дом. Они будут думать, что нас двое.

— Да. Разведи огонь, накидай костей с двух сторон, словно мы обедали вместе. Когда достигнешь плато Королевы, поворачивай назад, к теплу. Если тебя догонят…

— Я вернусь к Хо-Хо и буду ждать тебя, высокий дом.

— Нет. Забудь о нашем Хо-Хо. Если ты вернешься в наше иглу, они могут схватить тебя и пытать.

— Поэтому ты не скажешь мне, куда сейчас пойдешь?

— Не скажу. Если Всевышний будет милостлив к нам, ты продашь упряжку в Гагене, сам знаешь, кому. Потом отправляйся в Брезе. Если я не найду тебя до осени, возвращайся на Хибр. Теперь поезжай.