Мир Уршада

На первой палубе с сухим стуком откинулись створки люков. Канониры поднесли зажженные фитили. Рахмани, пригнувшись, направился к лестнице, но снова не дошел. На сей раз его повалили телохранители. Над головой с шипеньем, роняя пучки искр, пронесся пороховой заряд. Второй заряд угодил в окованный бок драккара. Стреляли из тяжелых окопных ружей, Саади видел подобные у караульных на портовых складах. Ружье крепилось на длинных сошках, один из караульных прочищал ствол, забивал картечь или пулю, второй засыпал порох, прицеливался и поджигал фитиль. На малом расстоянии такая ручная пушечка производила страшные разрушения…

— Вторые номера, наводи! Ниже бери, равняйся по фланговому, держать шесть градусов ниже уровня!

— Третьи номера, люки открыть! Заряжай!

Пока корабельная артиллерия дала первый ответный залп, невидимые защитники холма успели выстрелить раз восемь. От грохота их ружей у Саади заложило уши. Две ближайшие храмовые пагоды горели, как факелы, дальше, в сумраке, уже звенели мечи и слышалась неистовая ругань.

Рахмани растолкал навалившихся на него рыцарей, спрыгнул во мрак, на мягкую землю, и сразу откатился в сторону.

Ему выстрелили в лицо, но, пока догорал фитиль, Рахмани создал двух фантомов. Заряд ударил в грудь призрачному воину, пробил насквозь и обрушил ажурную беседку, нависшую над ручьем.

— Они прыгают сверху! — вопил Железный лоб. — Эй, не подпускайте черных бестий, они бьют в голову!

У Саади екнуло сердце. Сбывались мрачные предсказания его юной, столь внезапно исчезнувшей любовницы.

Канониры драккара дали залп. Холм Четырнадцати пагод содрогнулся, стало светло, точно взошла Корона. Во время короткой вспышки Саади разом увидел все…

Прелестные лужайки, террасами спускавшиеся с холма, каждую из которых украшал свой сорт роз. Стройные коридорчики из карликовых сосен и песчаные дорожки между ними. Выбитые двери пагод и повисших в окнах мертвых монахов. Мертвых монахов, убитых возле алтарей. Мертвых викингов, убитых стрелами и стальными звездами. Раненых оркнейцев, ползающих в лужах крови. Живых и здоровых дружинников, дерущихся с гибкими проворными людьми, одетыми во все черное. Вскипевшие от корабельного огня кроны кипарисов и кедров. Устроенные на деревьях площадки с окопными ружьями. Летящих оттуда, с оторванными руками и ногами, мертвых стрелков, также одетых во все черное. Слегка подрагивающее, влажное днище драккара…

— Свет, поджигайте все! — заорал Волчий Хвост, перекрывая своим рыком шум схватки.

— Огня, огня! Бей дьяволов, круши!

Шестеро рыцарей в тяжелых доспехах снова окружили Рахмани. По шаткой лесенке с нижней палубы спустились двое рыцарей Плаща, эти несли нюхача в кованом сундуке, оснащенном прорезями для дыхания.

— Там, наверху, — указал нюхач.

Прикрывшись щитами, восемь отборных бойцов ринулись в гору. С крыши четвертой пагоды на них посыпались люди, закутанные в черное, но дружина Волчьего Хвоста уже оправилась от первого страха.

Саади вскинул ладони, заранее настраиваясь на острую боль в спине. Троих черных стражников он поджег в воздухе, прочие успели в целости долететь до земли.

Рыцари Плаща дали залп из пистолей с правой руки, затем — с левой. Саади доставляло удовольствие наблюдать, как слаженно действует его вышколенная охрана. Он никогда не видел их лиц, спрятанных под масками, никогда не спрашивал их истинных имен. Посланцы норманского корпуса тоже не задавали лишних вопросов, не требовали излишеств и даже обычных удобств. Они честно отрабатывали свое золото.

Рыцари убили еще двоих нападавших. Дело шло к рукопашной. Саади вовремя сообразил взглянуть наверх. Ему показалось, что на фоне звезд с крыши пагоды планируют несколько больших треугольных платков. Людей он не увидел, пока платки не сложились на земле.

Отборные бойцы императора обладали гибкостью пумы и ловкостью обезьян. Свободными от черной ткани у них оставались только глаза. Они выхватили длинные узкие мечи и молча кинулись в атаку.

Рыцари Плаща отбросили пистоли, сдернули с плеч многозарядные арбалеты, но выстрелить уже не успели, пришлось схватиться за мечи.

Низкорослый человек бежал прямо на них, отведя руки с двуручным мечом за левое плечо. В двух шагах от рыцарей он совершил невозможное — взвился в воздух, меч его превратился в блистающий круг, а сам черный человечек исчез… чтобы спрыгнуть где-то сзади.

Заслонявший Саади рыцарь рухнул, с хрипом хватаясь за горло. Мертвое тело упало на колени, голова в закрытом шлеме и маске отделилась от шеи и упала на траву.

— Их будет еще больше, — предупредил из сундука нюхач.

Саади присел, послал по кругу два столба огня, стараясь целить в ноги. Он никак не мог сосчитать нападавших, хотя стало светло, викинги издалека подожгли крышу пагоды.

Маленькие желтые люди легко уклонились от его молний. Рыцарь Плаща стрелял в них с двух рук, стрелы его арбалетов пели смертельную песню, но из двадцати стрел лишь одна угодила в цель.

— Рахмани, держись! — прорубая себе дорогу топором, на помощь к парсу спешил сам конунг с ближней дружиной.