Мир-Цирк

— Я хотела бы быть послушной дочерью, отец.

— И тем не менее не слушаешься.

— Мы должны бороться…

— Ба! Мы — хранители Арены, Лисса, а не убийцы. И если на Момусе создана армия, где же она? Почему она оставляет Тарзак врагам? Почему она не сражается?

— Отец, если мы столкнемся с арванианами в открытую, для нас все будет кончено. Мы должны использовать другую тактику.

— Затаиться в лесу, всаживать нож в спину, когда никто не видит. Куулис плюнул на землю. — Почему же ты здесь, в Тарзаке, а не прячешься в холмах с остальными нашими храбрецами?

Лисса наклонилась и подняла рюкзак, закинув лямку на плечо.

— Меня послали за огненными шариками. — Она залезла в рюкзак и вытащила предмет размером с небольшую сливу. — Фокусники так вызывают сильный огонь. Из сырого кобитового теста делается оболочка, внутри которой образуются две камеры, в каждой из которых содержатся некие вещества, и, когда шарик сминают, эти вещества смешиваются. Ты много раз видел этот фокус и знаешь, какой жаркий получается огонь. А эти особенные: втрое больше тех, что используют фокусники.

Куулис покачал головой:

— Ну и денек: фокусники расстаются со своими секретами — ну и денек!

Лисса убрала огненный шарик в рюкзак и посмотрела отцу в лицо.

— Все мы с чем-то расстаемся, отец…

Куулис зажал Лиссе рот рукой:

— Тсс! — прошептал он. — Ну-ка, быстро к северному входу!

Они тихо перебежали манеж и остановились у прохода в трибуне. В зрительском входе замерцал свет факелов. Куулис осторожно выглянул из-за угла. На арену выходили люди… и он узнавал их! Кардик, убийца, осужденный и изгнанный городом Тарзаком, смеясь, хлопнул по спине спутника. Тот, поджигатель Хароман, поднял факел и помахал им над головой.

Мой отец был инспектором этой Арены, а до него — его отец.

Мисор — вор, убийца и главарь банды — шел рядом с приземистым, одетым в черное ворлианцем; вот он засмеялся и хлопнул незнакомца по плечу. Незнакомец улыбнулся.

Эта Арена видела лучших артистов Момуса.

За отрядом безухих арванианских наемников, вооруженных винтовками, шла пьяная банда изгнанников; на их лбах красовались голубые метки приговоров.

На этой Арене родились два наших великих закона.

Вор Даззул.

Джокосин, вор и убийца.

Убийца Васерат и еще множество незнакомых, но все отмеченные голубыми знаками приговоров.

— Ура, Мисор! Ура, Мисор!

Мисор встал в центре Арены и поднял руки, требуя тишины. Банда головорезов притихла.

— Кого Большая Арена признает своим королем?

— Мисора! — Заорала шайка отщепенцев. — Да здравствует Великий Мисор, король Момуса!

Куулис обернулся к дочери. В глазах Лиссы стоял ужас.

— Лисса, ты должна рассказать Алленби.

— Пойдем со мной, отец.

Куулис посмотрел Лиссе в глаза и поцеловал в лоб:

— Я должен остаться. Видишь, что они делают с моей Ареной? — Лисса закрыла глаза и кивнула. — Иди, только оставь мне немножко этих пирожков. Куулис залез Лиссе в рюкзак и набил себе карман огненными шариками. Подняв глаза, он увидел, что Лисса плачет. — Держись, солдатик. Такое случится не раз, прежде чем Момус освободится от захватчиков. Ну, иди же!

Девушка повернулась и быстро пробежала по туннелю. На пыльной, темной улице она остановилась и оглянулась. Отца в проходе уже не было.

Командир арванианского взвода поднялся на невысокий холм, оглядел дорогу на Тьерас, прошептал пароль и спустился в окоп, занятый тремя другими наемниками; двое из них были еще живы.

— Все спокойно, Иас?

Арванианин, сидящий на корточках перед портативным радаром, поднял голову и кивнул:

— Уже больше двух часов, командир. Думаешь, они нападут снова? — Все было тихо.

— Нет. Но не теряй бдительности. Как Т'Дулну угораздило? — Он указал на мертвого наемника.

Солдат, выглядывающий из окопа, вытащил что-то из-за пояса и сунул сидящему за спиной командиру. Это был тонкий нож без рукояти. Когда взводный взял клинок, солдат кивнул на дерево у дороги.

— Этот тип был вон там, рядом с деревом. Он бросил эту штуку.

— Бросил? Да здесь шагов пятьдесят и бросок вверх.

— По-моему, здесь ближе к шестидесяти шагам.

Взводный тихо присвистнул.

— Вы слышали, что произошло в Тарзаке?

— А что?

— Помните того момусианина, Мисора?

Наблюдатель повернулся и сплюнул.

— И что с ним?

— Многопалый и его "Освободительная Армия" устроили церемонийку коронации Мисора королем Момуса, когда местный патриот воспользовался случаем разбросать вокруг что-то вроде зажигательных бомб.

Солдат засмеялся.

— Это правда?

— Клянусь.

— А Многопалый и Мисор?

Взводный пожал плечами:

— Подгорели немного, но еще живы.

Солдат снова уставился на окрестности:

— Жаль. А что бомбометатель?

— Ни кусочка не осталось. — Взводный выбрался из окопа. — Будь настороже, если не хочешь, чтобы такая бомбочка постучалась в двери твоего дворца. — Он встал. — Пришлю сменщика до рассвета.

Оператор датчика указал на мертвого наемника:

— А как с ним?

— Он тебе мешает?

— Нет.

— Мы выступаем утром. Захвати его бумаги, прежде чем закопаешь окоп, и сдай писарю.