Мир Терского фронта. Тетралогия

— Понял тебя, Нугзар! Остановитесь и с ребятами спросите, кто и откуда! И стволы светите! — Чутью этого участника нашего «Исхода» на неприятности я доверял, как шепнул мне тайком Мурат, в определенных кругах этот сван считался человеком весьма авторитетным. — Погоди, вы сейчас где? Дай ориентир!

— Ми в этих, Ржавках, вот! Напротив заправки стоим, да, командыр!

Я бросил взгляд на карту: «Так, от нас до хвоста колонны получается почти четыре километра. Если что, можем не успеть помощь послать! Но и останавливать караван резона нет — нам еще ехать и ехать… Хотя вот, опять сами остановились…»

— Это опять я, командыр! Все путем — рэбята слегка рамсы попуталы.

— Что за ребята?

— Из Яхромы. «Бакланы». — Что это значит на современном воровском жаргоне, я, естественно, не знал, но неприкрытое презрение в голосе Нугзара говорило само за себя. Похоже, эти яхромские должны быть рады, что у них их собственный транспорт не «отжали».

— Спасибо! Вы молодцы!

До Солнечногорска оставалось еще пятнадцать километров.

* * *

— Ну ты даешь, друг! — Виталик придерживал кепи, чтобы его не унесло потоками воздуха, срывавшимися с ротора Ми-8. — Персональное винтокрылое такси себе завел! А то, что эта твоя таратайка всех в доме перебудила, не догадался?

Я же уронил на траву сверток с ОЗК и просто обнял друга:

— Ничего, если по-настоящему устали, им все равно. Но учти, если бы ребята не подбросили, я бы и до утра домой не добрался.

— Что за ружье? — Сибанов покосился на сверток с «сако».

— Подарок хорошего человека.

— Понятно, — друг подхватил сверток и мой рюкзачок. — Сейчас расскажешь или потом?

— Вначале вымоюсь, а то от меня как от козла несет — даже противогаз не поможет.

— Извини, бани сейчас не получится, там вояки спят.

— Какие такие вояки?

— Нормальные. Два капитана и майор. И с ними еще человек восемь гражданских. Так что извини, помоешься в летнем душе.

— Ну и ладно… — Усталость постепенно брала свое, и мне действительно было сейчас совершенно неважно, где мыться.

На участок мы вошли со стороны поля, через обычно запертую калитку. Тихо стучал дизель-генератор… На веранде бани громоздились бесформенные груды каких-то неразличимых в темноте баулов и свертков, к беседке и барбекюшнице прикрепили полотнища тентов, даже под теннисным столом устроили что-то вроде склада.

«Не дача, а лагерь боевиков какой-то. На улице, наверное, с десяток машин стоит — к бабке не ходи…»

Дверь в дом распахнулась.

— Васенька! — сбежав с крыльца, жена повисла у меня на шее.

— Погоди, милая, — зарывшись носом в такие родные кудряшки, пробормотал я. — Я весь пыльный, это может быть опасно… — Отрываться мне совершенно не хотелось, но, собрав в кулак всю волю, я отстранил любимую от себя. — Пять минут — и я весь твой!

Ирка всхлипнула, но послушно отошла.

— Я сейчас, солнышко! — придерживая «калаш», я метнулся к летнему душу.

* * *

…В комнате было темно, на плече тихонечко посапывала любимая женщина, и все ужасы и треволнения сегодняшнего дня казались неважными. Мозг, перегруженный впечатлениями, все никак не мог переключиться в «спящий режим», даже бурная и более чем приятная встреча из похода, устроенная женой, не помогала.

В метре от меня заворочался Илюшка.

— Папоська, папоська! — тоненько позвал сын сонным голосом.

Осторожно выпростав руку из-под жены, я переполз к краю гигантской кровати.

— Да, сыночек? Что случилось? — перегнувшись через бортик, спросил я у «белобрысого сокровища».

— Папоська, ты приехал?

— Да, сынок!

— Папоська, а кто такие следопыщики?

— Кто? — не понял я детского словотворчества.

— Ну это такие сыщики, которые следы ищут, разве ты не понимаешь? — с укоризной сказал Илья.

— Следопыты?

— Да, следопыты. Виталик про них с военными дядями говорил.

ЭВАКУАЦИЯ

ВступлениеОсиновая Гряда как зеркало современной истории

Торф в Тверской губернии копали издавна, но понемногу. Да и зачем шататься по болотам ради топлива в крае, почти целиком покрытом лесом? И лишь в начале двадцатого века к этому вопросу подошли основательно, и под Лихославлем, как и во многих других местах, открылись первые «серьёзные» предприятия.

Однако только Советская власть, тянувшая страну из жизни аграрной в жизнь индустриальную, озаботилась обеспечением этой самой только зарождающейся индустрии топливом.

В знаковом для многих тридцать седьмом была построена линия узкоколейной железной дороги Осиновая Гряда — станция Перегрузочная, расположенная в непосредственной близости от станции Крючково на железнодорожном перегоне Поварово-Лихославль, что входит в состав «столичной» магистрали Москва-Ленинград. Торф там перегружали в вагоны широкой колеи и везли на ТЭЦ в городе Калинине.

В шестидесятые, когда Гагарин уже слетал в космос, разработки расширили, протянув новые ветки к Васильковскому и Полустовскому торфомассивам.

Паровозы сменились тепловозами, торф стали использовать как удобрение, для чего у пересечения с автодорогой Медное-Лихославль организовали разъезд Перевалка, где практически дармовое удобрение перегружали на автомобили.