Мир Терского фронта. Тетралогия

Только сейчас я сообразил, что стрельба доносится уже как будто издалека, словно бой шел сейчас не в нашем здании, а на улице. Нащупав пряжку «трехточечника», я расстегнул ремень и смог освободиться от него. После чего сел, правда, с некоторым трудом — сказывалась общая побитость, да и нож, все еще торчавший из левой ноги, мешал преизрядно.

— Федя, фонарем посвети! — попросил я, вытаскивая из кобуры пистолет. Сил откатить труп лазутчика с автомата у меня не было, к тому же в магазине «Калашникова» оставалось едва ли больше десятка патронов, в то время как в «стечкине» — все двадцать.

Дейнов как раз достал из подсумка фонарь и включил его. Осмотрев помещение и убедившись, что живых и активных противников рядом нет, мы занялись, так сказать, инвентаризацией «вражеских подарков».

После того как я слегка отдышался и отвалил, в конце концов, труп врага в сторону, я пополз к Феде. Мне отчего-то казалось, что ему досталось куда как серьезнее, чем мне. У себя, к слову, я насчитал всего два заслуживающих хоть малейшего внимания повреждения — неглубокий порез чуть выше правой ключицы и сквозную колотую рану в левом бедре. Первую рану можно было вообще за царапину посчитать, а вторая оказалась весьма, если так, конечно, можно выразиться, удачной. Обоюдоострая железяка аккуратно пробила насквозь четырехглавую мышцу, не задев при этом ни крупных сосудов, ни нервных центров. А с учетом того, что клинок закупорил раневой канал и кровь еле сочилась, то я явно мог потерпеть.

— Заноза, ты того, штаны только не режь — Танька потом зашьет… — как часто случается, во время боя адреналин может так отравить мозг бойца, что ахинее, приходящей при этом в голову, иной патентованный псих позавидует!

— Помолчал бы лучше, хозяйственный ты наш! — Я подтянул автомат с фонарем к себе и пристроил на коленях так, чтобы раны товарища были хорошо освещены. — Этот гад тебе и штаны, и ногу почти в лапшу порезал! Потерпи немного!

Пока я отлеплял прилипшие к ноге и пропитанные кровью лоскуты, Федька только шипел, но, после того как дошел черед собственно до ран, начал крыть меня матюками.

«Так, марлечкой пройдемся… — распечатав упаковку полевого медицинского пакета, я принялся промакивать обильно струившуюся из порезов кровь. — Один, два… Пять. Старательный резчик по живому нам попался!» — раны, хоть и не глубокие, испещрили Говоруну всю переднюю поверхность бедра, причем четыре были нанесены крестообразно. Еще один порез я нащупал на задней стороне — бандит, наверное, хотел перерезать Федьке сухожилия под коленом, но промахнулся и зацепил только мышцу. Достав пакетик со стрептоцидом, я щедро засыпал ногу друга спасительным порошком:

— Штаны расстегнул?

— Угу.

— Тогда раз-два, взяли! — рывком я стащил с Говоруна брюки до колен и принялся бинтовать.

— Эй, Следопыты, живы вы тут?! — Я уже почти закончил, когда со стороны главной лестницы показалась темная фигура.

— Живы-то живы… Но не совсем целы! — По голосу я опознал Верстакова, а это вкупе с прекратившейся стрельбой означало, что нападение отбито.

— Кто это вас так знатно пописал? — капитан опустился рядом и принялся помогать мне.

— Если по почерку судить, то те самые «сайоки», над которыми мы так заливисто поутру хихикали… Вот — покромсали слегонца… — высказал я свои догадки и перешел, как мне показалось, к более важным вещам. — Какие у нас потери?

— Викентия вашего и Андрея Голованова, прапора нашего, они на втором этаже тихо прирезали, — сокрушенно начал Петр. — Серегу, что шум поднял и двоих из них завалил, в плечо ранили. И лицо ему бетонной крошкой посекло, но, что там с глазами у него, мы пока не разобрались. Еще двоих на складе подстрелили, но легко. А мы с Андреем в ответ семерых положили! — Пока южанин рассказывал, мы закончили возиться с ногой Говоруна и теперь угощались духмянистой и крепкой настойкой на бруснике, которую Федя всегда носил с собой в плоской металлической фляжке. Она, кстати, защитила его вторую ногу — противник полоснул по ней, но, поняв, что под тканью металл, переключился на вторую.

— А вот Тушканчика вашего в школе им взять не удалось! — голос капитана повеселел. — У них с координацией плоховато вышло. Тут шум поднялся раньше, чем они там на место пришли. Короче — Ваня ваш на втором этаже в коридоре пару гранат на растяжки прикрутил, и, когда они к радиорубке ломились, им просто мясорубку устроил! Шесть человек в фарш посекло, а он им еще из автомата добавил!

Узнать, что друг детства не только не погиб, но и устроил врагам пренеприятнейший сюрприз, было приятно, но червячок сомнений грыз меня изнутри:

— А второй, местный, который Зяму сторожил?

— С ним наглухо! Горло от уха до уха перехватили.

— Зяма?

— Нет его нигде. Наверное, сбежал…

— Так, давай мне ногу подлатаем, и пошли туда — на месте осмотреться надо, — я принялся расстегивать штаны.

— Да ладно тебе, передохни, Илья!