Мир Терского фронта. Тетралогия

Логика наших «гостей» мне пока была непонятна, в настоящий момент они почему-то прорывались в весьма населённые районы нашей общины. Логичнее для них было бы поехать на север — и деревень там до Тьмы было меньше, да и после люди к выжженным ядерными ударами Дубне и Удомле не ехали. А на северо-востоке располагался «Пояс Уныния» — Ярославль, Рыбинск, Череповец. Туда «прилетело» ещё сильнее, а волна паводка, возникшая, когда после нескольких лет холодов все накопившиеся в виде снега осадки начали таять, а плотины ГЭС, разрушенные или повреждённые во время бомбардировки, не смогли сдержать напора и рушились одна за другой, смыла массу деревень и городов вплоть до Костромы. Дальше, как мне рассказывали, разрушений не меньше, ведь и в плотину Нижегородской гидроэлектростанции тоже пара ракет попала. Надо у Мистера Шляпы спросить, бежецкие в ту сторону чаще ходят. Нашёл бы я ту суку, которая всё это начала, — удавил бы в ту же секунду! А могилу солью посыпал! «Так, что-то меня не в ту степь понесло… — одернул я сам себя. — Примем как данность, что клиент наш пытается доехать не до своей операционной базы, а до… Вот оно! Томас говорил, что их вертолётами под Ржев перекинули! А что мешает одной „вертушке“ дожидаться главного с добычей? Да ничего!»

Развернув карту, я снова вышел в эфир:

— Гедеван Занозе.

— Здесь я, — практически мгновенно ответил тот.

— Расскажи про «стекольщиков»! — потребовал я.

— Переключись на двадцатый канал — они сами про себя расскажут. У тебя соображения появились?

— Да. Гады к Ржеву едут. Вполне может быть, что у них там «вертушка»!

Валера выматерился, а затем уже более конструктивно предложил мне не терять время понапрасну и немедленно донести свои задумки до «стекольщиков».

Что я и выполнил, перейдя на другую частоту:

— «Стекольщики» Занозе.

— Здесь Фокс, — практически сразу ответил хриплый бас. — Слушаю тебя, Следопыт.

— Фокс, вы на чём катаетесь?

— Как всегда, на «длинных американцах».

«Стекольщиками» у нас, да и по всему региону, назвали мародёрские бригады, специализировавшиеся на строительных материалах. Многие из них начинали с поиска и вывоза оставшегося в городах стекла, откуда и пошло их прозвище. Строить можно и из дерева, а стекло — материал в первые годы после ядерного удара редкий. А если о производстве говорить, то и весьма энергоёмкий, так что выгоднее было за ним экспедиции организовывать, чем на месте варить. Можно, конечно, было и древние технологии вроде дровяных печей возродить, но, как правило, привозное всё одно дешевле обходилось.

В последние лет десять к списку добычи «стекольщиков» добавились бетонные плиты, кирпич, лестничные пролёты и прочие стройматериалы.

Люди постепенно отстраивались, вот и понадобилось много всего, что пока далеко не везде производят. Ездили бригады обычно на длинных и тяжёлых грузовиках с полуприцепами, как они сами шутили: «Чтоб два раза не ходить». Причём многие в последние годы выкатили из гаражей американские тягачи. А что, двигатели у них мощные и малоубиваемые, кабины просторные и удобные, чего не ездить? Большинство из этих агрегатов, кстати, на «дрова» перевели. Не знаю, как в дальних анклавах, а в нашем бригады «стекольщиков» настолько тесно взаимодействуют с нами, Следопытами, что некоторые чужаки считают их частью Братства, хоть это и не так.

— Это хорошо! А народу сколько у вас?

— По десять человек в экипажах, — ответил мне бригадир.

«Точно, им же тяжести постоянно таскать приходится!»

— Вы сейчас где?

— Мы в Лебедево, это на дуге «девяносто пятой», — уточнил Фокс.

— А не могли бы вы своими мастодонтами перекрыть «сто двенадцатую» и «девяностую»? — Это были основные трассы, ведущие ко Ржеву. Лет пять как их подлатали, засыпав ямы гравием, и в результате обычный грузовик мог вполне делать на них сорок километров в час. А уж «Тигр»! Этот может и восемьдесят… И сто, если постараться… А вставшие поперёк дороги многоколёсные полуприцепы не вдруг объедешь, особенно когда на каждом сидит по десять здоровенных (а других в «стекольщики» не берут, уж больно «товар» они тяжёлый обрабатывают) мужиков с карабинами и автоматами.

— Срочно? — голос бригадира стал деловит.

— Да, как можно быстрее!

— Секундочку подожди, Следопыт.

Я представил, как он матюками (а может, и добрыми ласковыми словами, кто знает?) поднимает «на крыло» своих тяжеловесов, и улыбнулся. Примерно через две минуты из динамика снова послышался голос Фокса:

— На «сто двенадцатую» уже поехали, на «девяностую» «КамАЗ» пока послали, а «большой» только минут через пятнадцать готов будет — в работе он.

— Спасибо, камрад, — это обращение я подцепил у кого-то из старых Следопытов и иногда употреблял его к месту и не к месту.

— Да не за что пока, — буркнул «стекольщик». — До связи. Как до нас доберётесь, сообщите обязательно.

— Договорились. Отбой.

Мост у Комсомольского проспекта охранялся гораздо сильнее, чем предыдущий. На стрелке Тверцы и Волги был построен целый форт, служивший иногда пристанищем тем, кто ездил в город на промысел. Да и капитальный бетонный мост — это вам не «наплавник».