Мир темных

— Что они собираются делать? — Шепнул Палитон на ухо Ловидоку, но тот пожал плечами.

Им ответил Ниан.

— Полагаю, у Арумиэля сдают силы. Перед тем, как попасть сюда, был многочасовой бой. Потом подземелье, где, как мне стало известно, стоят блоки, магия там практически не чувствуется, чтобы пополнить ее.

— Но как они собираются ее получить?

— Мне ли знать? Чем не владею, тем не владею. Просто подождем. Отец, ты, полагаю, в курсе о Мирэле?

Тэлон кивнул.

— И всегда был в курсе, не видел нужды сообщать тебе об этом. Поговорим после.

— Мне нужна ваша сила. Не вся, немного. — Тем временем сказал Арумиэль.

Пайка кивнула.

— Милена еще не понимает всего этого. Зачем ты ее позвал?

— У тебя тоже мало сил. Просто покажи ей.

— Не представляю, что сейчас будет. — Продавщица покачала головой. Понятное дело, что отложить процесс никто не захочет. Они готовы все соки выжать из эльфа. — Надо было сначала его, а уж потом того полуэльфа. — Проворчала Пайка и поймала пронзительный взгляд Хинка. Потупив взор, женщина отстранилась от всего, сосредоточилась и шепнула Милене. — Мили, ты должна почувствовать свою силу, магию, как она в тебе бурлит. Чувствуешь?

— Н-нет…

— Закрой глаза, я тебе помогу. — Пайка коснулась ее плеча. — А теперь?

— Да. — Милена открыла глаза и улыбнулась, почувствовав легкое веяние, набежавшую волну, создающую мурашки по всему телу.

— Что мне делать?

— Направь свою силу так же на Арумиэля. Просто сосредоточься и делись.

— Я попробую.

— У тебя получится. — Шепнул ей эльф.

От этого еще больше побежали мурашки. Милена пару раз хлопнула глазами и дрожащей рукой коснулась его плеча, ощущая рельефные мышцы и силу сквозь тонкую рубашку. Сейчас он казался таким могучим, отчего кровь бежала быстрее.

Эльф заработал вновь. Он старался быстрее, но встречал все новые плетения и вязи, так хорошо этого человека завуалировали. И без сильного мага здесь непросто разобраться. Ву Лэн знал свое дело и тем самым вселял уважение. Кто же он? В землях светлых эльфов никогда его ранее не видели. Как он оказался здесь? Так же, как и Арумиэль? Любитель путешествий? Новых открытий?

Милена открыла глаза, когда услышала удивленные возгласы за спиной.

— Ловидок! — Тэлон выругался. — Ты держал моего двоюродного брата в тюрьме! — Опять пошли ругательства.

— Я?! — Изумился Ловидок и ткнул себя в грудь. — Откуда я знал! — Король Истрена забеспокоился.

Все забеспокоились, потому что перед ними стоял сам Кумиран, собственной персоной. С годами, конечно, постарел, но все та же не сломленная тяжелой жизнью осанка. Все те же характерные черты, выдающийся нос, острый взгляд, казалось, проникающий в глубины твоей души. Правда, к этому примешалось что-то еще, то ли отчаяние, то ли безразличие к жизни. Кумиран стоял с длинными до пояса черными волосами с проседью, одежда на нем ну никак не сочеталась с тем обликом, что открылся в нем сейчас. Он медленно рассматривал свои руки, потом подошел к зеркалу и коснулся лица. Себя он не узнавал. Все молча наблюдали за ним.

— Кумиран? — Позвал брат.

Ответа он не получил, на его голос не обернулись. Это имя сейчас изгнанному не принадлежало.

— Как его звали? — Нервно обратился Тэлон к Рор Дану.

— Урсан Дил. — Начальник тюрьмы стоял, как пришибленный, и бегло кидал взволнованные взгляды на своего короля. Сейчас он готов был провалиться сквозь землю, несмотря на то, что и так находился почти что там.

— Урсан Дил… — Позвал на этот раз Тэлон, хмуря брови.

Узник обернулся. Урсан прекрасно понимал, кто перед ним стоит — король, даже трое королей, только не понимал, чем мог привлечь их внимание. И сейчас осознавал, что с ним произошли странные изменения во внешности, что в этом кроется некая загадка. Он всегда, сколько помнит себя в этой тюрьме, не относил себя к простым людям или людям, заслужившим подобное, да и сны, чаще всего нереальные, мучили не раз. Но он рад был и этим мучениям, потому что они дарили хоть какую-то частичку радости, чего-то светлого, но такого далекого и недосягаемого. Жажда по этой свободе сначала душила, а потом просто приводила к апатии. Урсан чувствовал где-то на подсознании, что когда-то жил другой жизнью и видел солнце. Заключенных раз в месяц выводили постоять под солнцем, но не просто так, всегда придумывались какие-нибудь работы. Во снах он видел зеленые луга, яркое теплое солнце, заливающее лучами поляны, желто-оранжевые большие цветы, чьей золотистой пыльцой играл ветер, и среди всего этого смех, не только свой, но и женский, красивый, лучистый, переливистый, который его звал… Как же его звали? Каким-то именем… Этого он уже не мог вспомнить, словно что-то мешало, заслоняло или заглушало. От этого становилось всегда еще мучительней. Сны часто обрывались, и на смену приходила пустота. Он обернулся на знакомое ему имя. Когда король Тэлон назвал его Кумираном, внутри что-то дрогнуло, защемило, и он застыл. Почему король Улая называет его своим братом? Или это послышалось?

— Ты помнишь, кто ты? — Решил проверить Тэлон.