Мир смерти против флибустьеров

— Но это же невозможно, — говорил Язон, — без риска для наших жизней невозможно! И вообще, откуда ты знаешь, что он придумал что-то?

— Я чувствую, — отвечала Долли.

А ее чувствам можно было доверять, и это очень не нравилось Язону. -

— Понимаешь, мы должны уговорить его подчиниться. Иначе, даже если каким-то чудом спасешься ты, погибнем мы с Метой, погорит весь наш проект, а никто, кроме нас, не сможет по-настоящему отомстить пиратам! За твоих родных, вообще за всех погибших и обиженных. Ты понимаешь это?

— Понимаю, — шептала Долли, уже чуть не плача.

— Тогда сделай что-нибудь. Телепатируй отцу все, что ты знаешь обо мне!

— Папочка очень хороший человек, — сказала Долли, — но, к сожалению, он абсолютно не восприимчив к моим телепатическим приказам. Я даже мысли его читать не умею. Может, это какой-то закон природы? Дети не должны приказывать родителям, вообще быть выше их...

— О высокие звезды! Да при чем здесь это?! Ты не о том сейчас думаешь. Ну, есть же на планете хоть кто-нибудь, с кем ты можешь вступить в телепатический контакт?

— Нет. — Она помотала головой. — Действительно нет, я знаю. Все мои друзья такого плана живут очень далеко, они ничего не успеют сделать.

— За тридцать часов можно многое, успеть, — сказал Язон. — Даже покрыть некоторые межзвездные расстояния.

— Боюсь, что у нас гораздо меньше времени, — проговорила Долли.

— Опять предчувствие?

— Ага, — кивнула девушка. — Это очень плохо?

Виноватое выражение ее лица было необычайно трогательным. Ну что тут можно было ответить?

— Да нет, Долли, выпутаемся как-нибудь.

А себе сказал: «Не раскисай, динАльт. Тебе нельзя так психовать. Долли и без того на грани истерики. Думай, думай, пока есть время».

Вошла Мета, предложила пойти перекусить, а то ведь позже может стать не до того. Язон согласился:

— Да, мы сейчас.

И неожиданно придумал новый ход:

— Долли, я, конечно, попытаюсь объяснить твоему отцу по-гречески, что

— на корабле друг и атаковать нельзя, но этой уловки может оказаться недостаточно. Нужна еще хоть одна крошечная, но убедительная деталь. Вспомни, пожалуйста. Между тобою и отцом наверняка было что-нибудь такое, о чем можно рассказать только друзьям, а враги никакими пытками вытянуть этого не сумеют, просто им в голову не придет о подобном спрашивать. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Он и сам не слишком-то хорошо понимал, скорее чувствовал: что-то такое должно быть. И просил:

— Вспомни, Долли, придумай, что я могу сказать ему. Что-то очень важное, что спасет нас всех.

Долли наморщила лобик, мучительно соображая.

— У тебя еще есть время, девочка, — успокоил Язон. — Пошли обедать.

Сигнал вызова и впрямь раздался необычайно скоро. Предчувствие не обмануло Долли.

— Это может быть только он, — проговорила Мета, глядя на поющий браслет Язона, внутри которого в дополнение к звуку еще пульсировал фиолетовый огонек.

Морган специально выдал ему аппарат со сложной системой дифференциации сигналов. На этой волне команду «Конкистадора» действительно мог вызывать только Рональд Сейн.

В тот момент Язон с Метой, Долли и Робс, сидели в углу каюты на одной койке, словно в трансе, и мысленно прощались друг с другом. Ведь расставание в любом случае было неизбежно. И эта мысль, пришедшая одновременно ко всем, очевидно, поразила их. Ничего теперь не хотелось говорить.

Язон резко Поднялся и коротко бросил, почти скомандовал:

— Пошли.

— Подождите! — остановила его Долли. — Я вспомнила.

— Ну, говори.

— Это было года четыре назад, папа повел меня на каток на Прозрачное озеро, а у него так редко находилось время для этого, и был прекрасный, день, мы там носились, играли в салочки, в снежки, он ничего не запрещал мне, а потом в буфете купил мороженое; клубничное, такое ярко-красное, хотя мама никогда не разрешала мне зимой есть мороженое. Я много раз вспоминала потом этот чудесный день на катке. Папа тоже не мог забыть его, у меня даже горло тогда не разболелось, а мама...

Слезы уже стояли у девушки в глазах, и Язон прервал ее, быть может, грубо, но в ту минуту это был единственно правильный вариант поведения:

— Спасибо, Долли. Пошли. Сейчас — наш выход.

Наверно, только Долли и поняла смысл его последней фразы — ни Робс, ни даже Мета не знали толком, что такое театр и выход на сцену. Но это было неважно, ведь именно Долли должна была понять, сейчас всю меру своей ответственности за судьбу спасших ее друзей.

В капитанской рубке находились Морган, Ховард, Хук, Скотт, Караччоли и Мадам Цин. Большой сбор. Миссон, как всегда, прятался где-то в своей компьютерной и держал костлявые пальцы на всех мыслимых кнопках и рычагах, готовый в любую минуту по приказу Моргана и даже вовсе без приказа, а просто по подсказке внутреннего голоса перехитрить, захватить, нейтрализовать иди уничтожить врага.