Мир Смерти на пути богов

Йот, настоящее имя которого было Сулели («глупый» по-эгрисянски, и он стыдился такого имени), сделал Фрайкса своим подданным и своим родственником. Отношениям их могли позавидовать любые другие зять и тесть, и все-таки Фрайкс чем старше становился, тем лучше чувствовал, что даже его любимая Галка (которую в действительности тоже звали иначе – очень странным именем Халхи, означавшим в переводе с эгрисянского «народ»), так вот, даже его любимая жена гораздо сильнее привязана не к самому Фрайксу, а к принесшему его сюда Ослепительному Винторогу, точнее, к золотой шкуре Винторога, находившейся в непонятной магической связи с родителями Фрайкса, как с отцом Ахамантом, сыном Эола, так и с матерью Нивеллой, непонятно чьей дочерью, неизвестно откуда пришедшей и исчезнувшей неведомо куда. А потому уже изрядно поднаторевший во многих искусствах и науках, распространенных на Эгриси, Фрайкс однажды набрался смелости да и отправил тайком шифровку в необозримый космос. Отправил наудачу и совершенно случайно использовал частоту канала спецсвязи.

Шифровку приняли и прочли, но Фрайкс и по сей день ждет ответа, а старый Ахамант ждет свою жену, мечтая испросить прощения за предательство, а вечно юная Хелла уже устала резвиться с зеленогрудыми красавицами-подружками и ждет не дождется, когда Фрайкс полетит обратно и заберет ее домой на древний и благодатный Орхомен, колонизованный во время оно еще легендарным космическим волком капитаном Минием, буксировавшим туда первый межзвездный транспорт «Прометеус Виктори» в самом начале Великой Эпохи Галактической Экспансии.

– Ну и как тебе это все? – поинтересовался Язон.

– По-моему, красивая легенда, – сказала Мета, оглядываясь по сторонам в поисках возможной цели.

Но в лесу было тихо-тихо, даже насекомые не жужжали.

– А по-моему, чушь собачья! Намешано всего, словно в кастикусийском салате, который приготовлен самым бездарным в Галактике поваром: картошку нарезали сырую, апельсины, наоборот, сварили, а вместо соленой клубники набухали свежих эриданских огурцов.

– Ничего не понимаю, – фыркнула Мета. – При чем здесь салат?

– А при том!

Язон сорвал яркий лиловый цветок и долго его рассматривал. Подумал: «Во дела! Никогда тут не росло таких цветов!»

– Все, что я тебе сейчас прочел, – это никакая не легенда, а как раз и есть та самая шифровка, перехваченная Специальным Корпусом, а еще раньше принятая этим сумасшедшим Солвицом и почему-то включенная им в пакет документов под скромным названием «Досье на гражданина Галактики Язона динАльта».

– Ты меня разыгрываешь, – предположила Мета.

– Самое время, – грустно улыбнулся Язон. – Когда предстоит закончить исключительно ответственный этап нашей с Арчи программы экспериментов, а я вынужден срочно вылетать к центру Галактики. Самое время для шуток и розыгрышей.

– Почему именно к центру? – заинтересовалась Мета. – Никогда еще не бывала в тех краях.

– Так ведь Бервик полагает, что источник радиосигнала, принесшего эту шифровку, расположен как раз где-то там. Хотя в принципе он был зафиксирован в виде хаотично блуждающего отраженного импульса.

– Ты опять работаешь с этим самовлюбленным типом, руководителем всех на свете секретных организаций? – Мета чисто по-женски выделила самое главное для себя.

– А с кем еще прикажешь работать? Думаешь, кто-нибудь другой, кроме бессмертного Бервика, сумел бы определить с такой точностью время, к которому относятся события, описанные в этой, с позволения сказать, легенде?

– Ну и когда же? Ровно пять тысяч лет назад? Как раз земляне только построили наш славный линкор для непобедимой древней империи…

– Не угадала. Лет двадцать назад, а может быть, и еще позже. Так что все участники этой истории, даже простые смертные, похоже, еще живы.

– Что? – Мета уже не спрашивала про розыгрыш, просто смотрела на Язона широко раскрытыми и оттого особенно красивыми глазами.

– В том вся и загвоздка. В археологическую экспедицию я бы вряд ли сорвался. А тут дело гораздо серьезнее. Солвиц случайно информацию в директории не объединял. Значит, эти чудаки с планеты Эгриси или с планеты Орхомен имеют лично ко мне самое непосредственное отношение.

– И когда же ты хочешь лететь?

– Завтра.

– Ничего себе!

– Потому и решил сегодня погулять с тобою в лесу, по этим славным лугам, чтобы в дальней дороге было что вспомнить.

– Да ты с ума сошел, Язон! Во-первых, я полечу с тобою, даже не спрашивая разрешения. А во-вторых… Вот ведь заразил ты меня этим «во-первых, во-вторых»… Ты что, забыл, зачем мы здесь? Прогулка по славному лугу! Мы на Пирре, Язон! Это Мир Смерти. Мы еще не победили его.

– Но ведь как будто уже ясно, что здесь и сейчас не в кого стрелять.

– Так почему же именно об этом месте Бруччо написал в своих, как он думал, предсмертных заметках: «Отметил нечто принципиально новое, обычное оружие против этого бессильно…» А потом он никогда не мог вспомнить, о чем именно говорил, и даже сам теперь утверждает, будто просто бредил. Ты веришь в подобный бред?

– Не верю, – сказал Язон. – Но допускаю такую возможность. Чувствуешь разницу?