Мир Смерти на пути богов

И вот однажды ночью, пока я спал, Нивелла ушла. Как она догадалась, как почувствовала, что именно в эту ночь, точнее уже почти на рассвете, откроется таинственный гиперпереход? Я проснулся под утро и сразу понял, где она. Но когда, едва живой, взбежал, вскарабкался на ту самую гору, уже совсем маленькое черное пятнышко рванавра, как называл его Хайрон, съеживалось на глазах и приплясывало, будто ухмылялось мне в лицо. Она ушла. Теперь неважно куда. Важно, что от меня.

Однако самое удивительное, что я видел свою Нивеллу еще раз. Она вернулась через несколько лет. Через много лет. Но не за мной, а за нашим «Овном». Она даже разговаривать не стала. Бросила одну фразу: «Извини, я очень спешу, все потом». И какая-то была совсем чужая. Забралась в пилотскую кабину нашего старенького корабля-памятника, потыкала пальчиком в разные кнопки и… улетела. Корабль-то действующим оказался. Но я даже не удивился и не расстроился тогда. Мне уже было все равно. Я давно перестал рваться куда-либо. Я только ждал, ждал, ждал. Потому что так было надо.

Конечно, я сходил к Феллу и рассказал о случившемся. А он уже знал все, ему секретные агенты доложили. Посмотрел на меня совершенно дикими глазами и сказал:

– Нивелла твоя – ведьма!

– Кто такая ведьма? – поинтересовалась Мета.

– Ведьма? Злая волшебница, – пояснил Айзон. – Женщина, владеющая силами магии, не подвластными науке.

– А-а-а, – протянула Мета понимающе. – Древние мифы.

– А у нас тут все древнее, девочка моя, – грустно улыбнулся Айзон. – Не только мифы да легенды, но и сама жизнь.

– И это все, отец, что тебе удалось вспомнить? – решил Язон подвести черту.

– В общем, да. Провалов в памяти еще очень много. А про Нивеллу я просто ничего не знаю. И забывать было нечего.

– Зато про Нивеллу знаю я, – сказал Язон.

И рассказал отцу про шифровку Фрайкса, перехваченную Бервиком.

По такому случаю пришлось досадить все оставшееся в пачке курево, несмотря на возмущение Меты и рискуя остаться без табака неопределенно долгое время.

– Айзон, а вам не кажется, что вашей памятью управляет совсем не Фелл? – это спрашивала Мета. – Фелл – не более чем орудие в чьих-то недобрых и очень сильных руках. Вы только посмотрите, сколько планет оказалось втянуто в эту историю. Идет какая-то большая галактическая игра, и мы очутились в самом ее центре. А ваш Фелл – так, мелкая сошка.

– Согласен, – кивнул Айзон. – Но все-таки мы сейчас пойдем именно к нему.

– Зачем? – воинственно вскинулась Мета. – Искать новых приключений на свою голову? Лично мне на Пирре проблем хватает. А теперь еще Язон начнет свою матушку искать по всему центру Галактики! Я же его одного не отпущу. Посудите сами, когда мы в таком случае домой вернемся?

– И все-таки к Феллу надо зайти. Я не могу бросить планету Иолк на произвол судьбы. Слишком многое с нею связано. Здешний народ любит меня и почитает своим настоящим королем. В сущности, я мечтаю улететь отсюда лишь для того, чтобы вылечиться, вспомнить свое прошлое. И еще для того, чтобы почувствовать свободу. А потом я непременно хочу вернуться. Ведь это теперь мой собственный мир, он должен принадлежать мне, а не Феллу.

– Отец прав, Мета, – сказал Язон, беря любимую за руку. – Ты должна понять. Иолк ему дорог не меньше, чем тебе Пирр.

– А тебе? – спросила пиррянка с вызовом.

– Мне? Наверно, я скоро буду считать своей родиной всю Галактику. Но на самом-то деле, как выясняется, родился я все-таки именно здесь. Да не смотри ты на меня так! Конечно, наш Пирр мне дороже. Неужели это непонятно?! Пошли к Феллу.

…Фелл ждал их, развалясь на троне, как в кресле, подчеркнуто небрежно. Секретные агенты доложили своему хозяину обо всех потрясающих событиях последних часов в подробностях и намного раньше, чем троица бунтовщиков подошла к ступеням королевского дворца. Но Фелл слишком уж старательно делал вид, что ему на все наплевать. Невооруженным глазом было видно: он нервничает, он сломлен, он уже почти сдался. А крыть-то и в самом деле нечем. По крайней мере, так казалось Язону.

Именно он и начал говорить первым:

– Я очень соскучился без своего отца. По этой причине пять дней назад мне было просто некогда разговаривать с тобой, король-самозванец.

Фелл криво ухмыльнулся, принимая без возражений эту ложь и даже оскорбление проглатывая молча. Дескать, говори, Язон, говори, Даймед.