Мир Смерти и твари из преисподней

Однако местные жители с такой скоростью не плодились, а работать шустрее категорически отказывались, то есть в случае применения к ним жестких мер неизменно и быстро протягивали ноги. Это никуда не годилось, и фэдеры стали завозить работников из других миров. Разумеется, контингент вербуемых в гастарбайтеры был очевиден: всевозможные бродяги, мелкие преступники, авантюристы, в общем, тот народец, представителей которого во все века на любых планетах было хоть отбавляй. Этих людей традиционно считали пеной общества. А согласитесь, когда с супа, например, снимают пену, никто ведь после, за обедом, не ищет, куда она девалась, только спасибо хозяйке говорят за прозрачный бульон. Вот и этих гастарбайтеров никто во всей Галактике не искал. Они работали себе на моналойских плантациях до полного изнеможения, искренне радовались всему вокруг благодаря ежедневной жиденькой похлебочке из айдын-чумры и окочуривались, как правило, не за сорок лет, как местные, а за два-три года. Некоторые, особо крепкие, тянули лет по шесть-восемь. Эти были исключительно ценными экземплярами. И наркотик им давали в еще более разбавленном виде. Такой метод, как ни странно, повышал работоспособность, заставлял постоянно стремиться к лучшей пище и лучшему результату. В то время как местные зажравшиеся фермеры, потреблявшие айдын-чумру от пуза, ходили вечно расслабленные и трудились вяло. Или, как они любили повторять, трудились в свое удовольствие. А надо-то было в удовольствие фэдеров!

В общем, масштабы деятельности ширились, сельхозрабочих опять не хватало, и, помимо преступников, возникла необходимость задействовать еще кого-то. Интересно, кого же? Ну, велосипед изобретать в очередной раз не стали. Откуда берут в Галактике обыкновенных рабов, хорошо известно из истории. Ими становятся просто люди, захваченные на особо отсталых планетах. Таких, например, где существует вполне официальная работорговля. Или других – где можно легко и без потерь со своей стороны покорять целые города и грузить в трюмы гигантских транспортных кораблей всех без разбору.

Космический флот богатейшей планеты Моналои давно уже состоял не из одного лишь «Сегера». Только формально приписанных к Моналои насчитывалось здесь добрых три сотни боевых единиц. Все эти корабли имели вид торговых или чисто оборонительных звездолетов. Но, разумеется, были способны участвовать как в войнах планетарного масштаба, так и в межзвездных сражениях. Последними фэдеры не слишком увлекались, хватало проблем на родной планете, да и в космосе их больше тревожили заботы экономического характера.

Что и говорить, дело было поставлено на широкую ногу, продумано тщательно, отработано в деталях. И даже не особо стремясь к этому, бывшие бандиты и нынешние хозяева Моналои потихонечку, естественным образом начали бы контролировать всю Галактику. Ведь через их руки и так уже в той или иной мере проходила добрая треть всех финансовых потоков обитаемой Вселенной. А как известно еще из древних времен, кто контролирует чуть больше половины, тот контролирует все. Дело было за малым. Но тут-то неведомые грозные силы и вторглись на Моналои, разрушив вмиг все радужные перспективы. Землетрясение, извержение вулкана, высокотемпературные монстры. Крах, облом, настоящая беда…

Олаф так увлекся, излагая эту масштабную историю, что даже забыл рассказать о себе лично. Так что, едва возникла пауза, Язон, который до этого слушал не перебивая, сразу спросил:

– Ну а ты-то как в лесу очутился? Кажется, именно об этом я и спросил вначале.

– Очень просто, – вздохнул Олаф.

И выяснилось, что дело было так.

Как только фэдеры занялись работорговлей, штурман сразу сказал: «Все. Баста!» У каждого человека существует некая грань, за которую переступать не хочется. Если такой грани нет, это, собственно, уже и не человек. Олаф, не слишком конфликтуя с собственной совестью, принимал участие в торговле наркотиками, тем более что вещество оказалось таким необычным – вроде и не отрава даже, а, наоборот, – лекарство от всех болезней. Изящное оправдание своей преступной деятельности. Мол, смотрите все, мы же гуманисты, мы дарим людям счастье, а вовсе не мучения и смерть! Смотрите, они добровольно соглашаются стать «почетными моналойцами» и здесь, и на других планетах!.. Уговаривая себя подобным образом, Олаф иногда начинал ощущать прямо-таки эйфорию: да они же просто великие целители, настоящие спасители человечества. Им удалось найти истинный путь – путь к свободе от многих скверных желаний, путь к счастью, к единению с природой. Красивый самообман!