Мир Смерти

— Переиграла, — засмеялся я, а после ответил, слегка посерьёзнев, — Всё пытаюсь понять, точно ли со мной всё в порядке? Человек ли я ещё. С момента, когда оказался в Зазеркалье, всё начало меняться. Поначалу я пытался спасать людей и ужасался убийствам. Но чем дальше, тем холоднее и рациональнее я становлюсь. Вот в том кошмаре. Я ведь не знал, что это не реальность. Всё было настолько реалистично, насколько это возможно. Но я не попытался выторговать жизни друзей и даже твою. Как сам же и сказал — «я циничное чудовище». В саркастичном ключе. Но не является ли это правдой? Не потерял ли я себя в погоне за «великим благом»?

— То, что ты о таком задумываешься, уже говорит, что всё с тобой нормально, — тихо произнесла девушка и ласково погладила меня по щеке, — Есть разница — не согласиться заплатить выкуп людям, которым нужны от тебя деньги, и не согласиться отдать артефакт, от которого зависит судьба мира, влатолюбивому выродку, который абсолютно не заинтересован в выживании свидетелей. Ты поступил правильно и разумно, но от таких решений бывает хреново, да.

— Спасибо… А то я себя таким монстром не чувствовал даже, когда в драконьей форме впервые оказался… — криво улыбнулся я.

— Ну, все мы в какой-то мере монстры, — сказала Марианна, — В таком мире живём, что по другому не выжить.

— Пожалуй.

Я наконец смог расслабиться и уснуть. Утром же я проснулся и погнал Тимура на тренировку. Мы прошлись по стандарту. Разминка, упражнения и спарринг.

— Тим, бей в морду, — сказал я.

— Можно не надо?

— Надо. Быстрее переборешь себя, быстрее полегчает.

— Ууу… Вот и спасай его… — проворчал Тим.

— Даже не пытайся давить на жалость, — ответил я, — Это для твоего же блага. Кстати, если вдруг тебе так будет легче, для первого раза могу принять форму дракона.

— Не надо, мне жутко хочется вопить и бегать кругами, когда я её вижу, — тут же воспротивился приятель.

— Так это ж двойная польза, — оскалился я, выпуская дракона наружу.

Я легонько хлестнул парня хвостом по ягодице.

— Ай! Больно! — возмутился Тимур.

Ещё удар хвостом. Безвредный, но раздражающий.

— Завязывай!

Ещё один.

— Хрен с тобой, я тебя ударю, только прекращай!

Снова шлепок. Парень резко рванул ко мне и вмазал прямо в чешуйчатую морду кулаком, после чего схватился за ушибленную руку.

— Ай, да что ж такое-то… Почему в обоих случаях больно мне?

— Зато ты наконец решился, — улыбнулся я, снимая ушиб исцелением.

— Всё, ты перестанешь меня тиранить?

— Нет, но на сегодня с тебя хватит.

— Изверг!

Мы снова разошлись по своим квартирам. После завтрака мы втроём отправились в офис. Пока товарищ проходил процедуры, я занимался поисками информации. Подключал все имеющиеся у меня и компании связи, чтобы выяснить две вещи — кем была моя мать и хоть что-то о Зазеркальном Совете. Чтобы, если придётся всё же пойти на прямую конфронтацию, быть готовым.

Через несколько дней я сел анализировать собранную информацию собранную агентами компании по всей стране. Проверялись архивы, город, где она родилась, вуз, места работы, которые я смог упомнить из маминых рассказов. Проверялись документы, велись беседы с людьми. Исходя из полученных данных, Алиса Солнцева, как её звали до замужества, это очень мастерски состряпанная личность зазеркальца. В плане документов всё даже слишком хорошо. Сохранились даже бумажные архивные копии свидетельства о рождении, судя по анализу специалистов — подлинные, тех самых времён. А вот людей, которые могли бы её вспомнить, найти не удалось ни одного. Никто не узнал ни её фоторобота, который мы составили, ни вспомнил по имени и фамилии. Масштабных баз днк в стране не существует, так что пытаться с их помощью найти каких-либо дальних родственников даже смысла нет.

Выходит, что подозрения, которые у меня возникли, оказались правдивыми. Мама действительно была зазеркальцем. Причём прожившим минимум две жизни. Интересно, а в других у неё были дети? Бродят ли по миру мои единоутробные братья и сёстры? Хотя, наверное, лучше и не знать. Им так будет безопаснее. Ещё я знаю, что она была талантливым алхимиком и целителем. Собственно, надо навестить Прокофия и выяснить, что он может рассказать.

Вот с Советом всё ещё хуже. Несмотря на то, что я знаю их имена, они были без фамилий и отчеств, тем более без дат и мест рождения. Так что такой поиск отменился сам. Другие же методы показали одно — они старательно стирают любые свидетельства о существовнии этой организации. Потому Совет и считают мистификацией. Но посмотрим, может, всё же что-то нарыть удастся.

Тим закончил с процедурами и мы поехали к путевому камню.

Дабы лишний раз не нарушать обещание хранить тайну путей, я завязал парню глаза и мы проехали через портал к избе Прокофия. Тот отсутствовал дома, так что пришлось подождать, но к через часок старик явился, неся корзину с травами. Тимур ворчал, что ему холодно, так что я выдал ему куртку.

— Артур! — воскликнул он, — Рад тебя видеть!

— Я тоже, — улыбнулся я и указал на своего спутника, — Прокофий, это Тимур, мой вынужденный попутчик. Тимур, это Прокофий, человек который однажды спас мне жизнь.