Мир Савойя. Зов тьмы (СИ)

Запаниковавшая Луна позабыла все уроки Лииса, била наотмашь и неумело. Клинок вилял, не желая подчиняться ей. Но сделать шаг вглубь реки Луна все же смогла. Только бы глубины хватило, чтобы уйти с головой. Хлыст Ришара мелькал совсем рядом, один из преследовавших эльфийку монстров завыл, получив плетью по спине.

Луна взмахнула клинком, чтобы ударить по тонкой шее предводительницы этих тварей, но тот вдруг выпрыгнул из ее рук, улетел в воду и скрылся в быстром потоке.

— Ай, яй, — поцокала девушка. На вид ей было лет восемнадцать, но Луна чувствовала, что та старше. Взгляд ее принадлежал не молодой девушке, но женщине, которая видела и горе и кровь. На пальцах савойя заплясало синее пламя, оно было мертвым как и она сама, и не грело. Сила, что была когда-то заложена в черноволосой красавице изменилась, стала жалким подобием самой себе. Так и савойя лишь являются тенью себя предыдущих, — Разве не знаешь, эльфиечка, что магический клинок никогда не причиняет вред своему хозяину?

Савойя протянула руку и меч выпрыгнул из воды, пролетел над ней, вихляя лезвием, словно провинившийся щенок. Рукоятка легла в узкую ладонь, женщина поморщилась, рукоятка обожгла ее кожу. Из прекрасных синих глаз потекли розоватые слезы. Взвыли ждущие на берегу савойя от удара огненного смерча. И Ришар оказался на берегу, а пламя вилось по его рукам.

— Здравствуй, брат, — повернулась к нему савойя, темные волосы, что некогда доходили до талии, лежали на плечах рваными прядями, словно резала она их ножом — вижу, ты наконец принял свое пламя.

Ришар посмотрел на свои горящие руки, на нее. И огонь погас, несмотря на то, что Ришар был окружен немертвыми. Только и те не спешили нападать, Луна могла увидеть нити, которыми женщина держит их, не позволяя разорвать Ришара в клочья. Многие из них были куда старше нее, обращенной лишь десять-двенадцать лет назад, но она была гораздо сильнее. Так бывает, когда при жизни савойя являлся колдуном. Иногда сила гаснет, умирает вместе с духом, иногда капли ее остаются, делая савойя еще сильнее и опасней.

— Марина, — Ришар сделал шаг вперед, и девушка, замершая в возрасте 17-18 лет ласково ему улыбнулась. Эта улыбка не могла обмануть Луну. Та не изменила задуманного плана, двигаясь на глубину пока брат и сестра обмениваются любезностями. Луна разумно полагала, что если она уплывет вниз по течению, все савойя отправятся следом. Они больше не станут нападать на Ришара или жителей деревни, а понесутся вслед за ней. Вот уже и вода достигла бедра, еще несколько шагов, и можно будет нырнуть глубоко. Савойя поцокала языком, вытащила из-за пояса вполне настоящий хлыст, взмахнула им, и тот обвился вокруг талии Луны.

— Но, но, милая, — сказала ей женщина и потянула хлыст к себе. Сил у нее было гораздо больше, чем у человека и даже у оборотня в человеческом обличье, но Луна тоже кое-что умела. Вместо того, чтобы сопротивляться, она схватилась за хлыст и потянула на себя, унося женщину с собой в глубь реки. Савойя вскрикнула, Ришар словно очнулся ото сна. Последний раз он видел старшую сестру в тот день, когда получил свои ожоги.

Тогда он мало что соображал от боли, шевалье де Рвиль долго развлекался, обжигая его каленым железом, присыпал открытые раны солью, и снова жег, собираясь превратить всю левую сторону тела Ришара в сборище шрамов. Он как раз раздумывал о том, оскопить ли Ришара полностью, или изуродовать только левую часть, когда в комнату втолкнули Марину. На ней была ночная сорочка, руки девушки были скованны, а из тонкой шеи текла кровь. Но даже так ее чистой ярости хватило, чтобы факелы засияли ярче, осветив на мгновение тело Ришара. Даже сквозь кляп Марина подавилась криком.

— Хорошенькая, — сказал де Рвиль, бросив на нее беглый взгляд — И с магией. Мы с огненными колдуньями еще не пробовали. Отнесите ее моему брату. Лекар любит брюнеток. А я пока занят. Вот думаю, оставить ее братику только правый глаз, или все таки два. — Немертвый вздохнул, махнул рукой. Два его слуги унесли упирающуюся Марину, та до последнего рвалась к Ришару, пыталась защитить его. Когда ее крики потонули в стенах замка, Ришар понял, что остался один. Мать была мертва, он чувствовал это, голову отца савойя накололи на пику и носили по замку. Жестом художника прикоснулся шевалье де Рвиль к краю глаза Ришара, почти у самого века. Прочертил тонкую линию, пустив еще крови. Ришар уже не кричал, его давно настигло тупое безразличие.

— Нет, все же оставлю. А вот мужественность тебе не пригодится.