Мир Савойя. Зов тьмы (СИ)

Запах кожи его сестры прервал сосредоточенность Эльера на вине. Он все еще цеплялся за образ не прошлого, но будущего. Женская фигурка, закутанная в черный плащ, тело, из которого было вырвано зерно зла. К зерну этому прилипли комьями ее собственная личность, и сила. И женщина эта стала почти пуста, почти рассталась с душой. Но только почти… Только образ синих сверкающих очей сумел запомнить Эльер, больше капризная лоза не рассказала ни о чем.

— В следующий раз стучись, — мягко попросил он Луну. Иногда Эльер отдыхал в бывших покоях Визалира, которые давным давно использовал как свои собственные. Эльеру нравилось время от времени притворяться человеком и спать не на земле, а на мягкой кровати. Лет сто пятьдесят назад Эльер даже смог проспать пять ночей подряд, пока с севера снова не подул ветер. Ветер этот рассказывал ему, что враг его скоро проснется, откроет провалы темноты, что служат ему глазами. Он встанет во весь свой рост, протянет вперед бледные когтистые руки, чтобы вырвать сердце Эльера из груди. С тех самых пор сон ушел, больше Эльер не мог сомкнуть глаз. Луна скривила губы, раздумывая о том, чтобы не спросить у брата, от чего такого важного она его отвлекает, но промолчала.

Сердце ее сжалось от жалости к брату, он лежал в одиночестве в огромной комнате, принадлежащей иллюзии, которую поддерживал всеми силами так много лет. Комната эта была поистине королевских размеров, на кровати могло спать пять человек, и простыни хранили ауру долгих ночей, напитанных ласками и страстью. На темно синих, покрытых тканью стенах, висели картины с изображением прекрасной эльфийки, которой также претворялся Эльер, люстра, выполненная из разноцветного стекла нависала над кроватью. День уже почти кончился, но за решетчатым окном было светло. Многочисленные лодки, которые деловито двигались по главному каналу все как одна были подсвечены магическим огнем и просто свечами. На полу были разбросанные начатые и не дописанные письма в разные уголки мира. Одному притворяться правителем княжества не очень то легко, даже если тебе тысяча лет. Совесть больно уколола Луну, за то, что она вот вот оставит своего брата, поэтому она сказала громко и возможно чересчур резко.

— Ришар предложил мне выйти за него замуж.

Судорожный смешок вырвался из груди Эльера. А затем он откинулся на красных простынях и захохотал в голос. Лишь спустя некоторое время он приметил, что Луна не смеется вместе с ним.

— Не говори мне, что ты согласилась… — его золотые глаза вылезли из орбит, словно Луна сообщила ему нечто ужасное. Как похожи были эти глаза на глаза их матери. На мгновение Луну уколола зависть за то, что она внешне скорее всего походила на неизвестного, приходившегося ей отцом.

— Я вернусь вместе с ним в Серебряный замок завтра. У меня там друзья и я соскучилась по водам озера. Возможно Ришар найдет способ сделать меня не интересной для Ледяного короля. Замок обрывает зов савойя, мне это точно известно.

Кувшин, наполненный красным вином просто перевернулся на кровать, пока Эльер вставал, но он и бровью не повел. Золотистая кожа ее брата засветилась нервным светом, выдавая неспокойное состояние Эльера.

— Ты. Никуда. С. Ним. Не. Поедешь, — сообщил он медленно, словно в гневе позабыл язык, на котором говорил все это время, — Я обеспечу твою безопасность лучше де Крафта со всей его огненной магией. Ты — кровь от крови моей, плоть от плоти. Наша мать бы хотела, чтобы ты осталась со мной. Ты моя, Луна.

Он попытался притянуть к себе сестру ласковым жестом, положить рыжеволосую голову той на плечо. Луна покачала головой, отстранилась. Что-то говорило ей, что мама не одобрила то, чем стал ее старший брат. Волны закачали лодки чуть сильнее, со стороны канала раздался громкий смех.

— Она бы хотела, чтобы я шла собственным путем, даже если я не права.

— У тебя нет роскоши быть не правой, если ты попадешься в руки савойя, они убьют тебя, а потом примутся за… мой город! – Эльер всплеснул руками и широкие рукава распахнутой накидки обнажили его запястья. Луна не успела проследить за тем, как он оказался совсем рядом с ней. От фигуры его исходила сила, но и Луна была сильна. Она обратилась к тому озеру, что чувствовала внутри себя, и оно выплеснулось, заставило ее засиять как и ее брат.

— Ты хотел сказать, «за меня». Признайся, Эльер. Ты сидишь в Ветире потому что боишься савойя.

— Я сижу в Ветире, потому что это последнее место, которое осталось безопасным для таких как мы! И именно благодаря мне. Луна, я не дам тебе пустить под откос свою жизнь и жизнь всех эльфов только потому, что ты влюблена в де Крафта. Любовь мимолетна, она проходит.

Луна покачала головой, не принимая слов брата. Эльер попытался вспомнить, когда он был таким же, влюбленным, преданным, готовым рискнуть своей жизнью ради другого… И не смог. Он решил, что в ее поведении виновата кровь оборотней, что текла в ее венах. Только оборотни отличаются тупоголовым упрямством и отсутствием инстинкта самосохранения, когда речь идет о любимых.