Мир саги

Например, в саге о короле Олаве Трюггвасоне, написанной монахом Оддом Сноррасоном около 1190 г. для прославления Олава как исландского национального героя (при нем было введено христианство в Исландии), много рассказывается о том, как язычники принимали христианство вовсе не потому, что осознавали моральное превосходство христианской религии, но потому, что король пытками, казнями и запугиванием адскими мучениями принуждал их принять ее пли как-нибудь иначе убеждал их в том, что христианский бог сильнее языческих богов или просто что он, Олав, сильнее язычников. В союзе с императором Оттоном Олав Трюггвасон воевал против датского короля и норвежского ярла. "Всюду, где они проходили, - рассказывается в саге, - они велели людям креститься, и тогда они не грабили их. Большинство к своему благу принимали крещение, а тех, которые не хотели его принять, они убивали". Когда оркнейский ярл Сигурд Хлёдвессон, несмотря на то что король запугивал его "мучениями в аду, вечном огне и морозе и многими другими ужасными муками", отказался принять христианство, король захватил юного сына ярла и грозил отрубить ему голову на глазах ярла, если тот не примет христианства. Только тогда "ярл согласился и на принятие христианства, и на мир с королем. Ярл и все его люди приняли крещение". Жителей острова Мостр убедило в превосходстве христианства только то, что три их оратора, которым было поручено защищать язычество, вдруг потеряли дар речи: на одного напал кашель, на второго - заиканье, на третьего - хрипота. В Трондхейме, собрав на пир местную знать, король предложил всем либо быть принесенными в жертву языческим богам, т.е. быть убитыми, либо принять христианство. "Одно из двух, - сказал он, - креститесь или отправляйтесь к вашим богам". Все согласились креститься. "Так-то оно лучше для нас всех", - милостиво сказал король.

На второй год своего царствования король "объявил вне закона всех искусных в волшебстве, тех, кто следовал старой вере, и особенно всех тех, женщин или мужчин, кого норвежцы называют колдунами и колдуньями, и велел убивать их как стоящих вне закона или убийц". Собрав однажды всех колдунов и колдуний якобы на прощальный пир перед их отъездом из Норвегии на корабле, он велел поджечь дом, где происходил пир, "и поднялся там страшный плач и вопли женщин и мужчин", - рассказывает сага.

Хроальд с острова Годей упорствовал в язычестве, и король предложил ему на выбор - оставить язычество или умереть и угрожал жестокими мучениями. Хроальд предпочел смерть. "Увидев, как Хроальд упорствует в своей вере, король велел повесить его на высокой виселице, и так тот умер". Хаука и Сигурда, двух норвежцев, приехавших из Англии и не пожелавших принять христианство, король велел посадить в оковы. Но на третью ночь тем удалось сбежать к Хареку, могущественному халогаландскому вождю, упорствовавшему в язычестве. Хареку король предложил взять в управление два фюлька (области) с тем, чтобы тот принял христианство. Но Харек отказался и от трех фюльков. Однако, когда король предложил ему четыре фюлька, он согласился. Пришлось тогда принять христианство и Хауку с Сигурдом. Другому халогаландскому вождю, Эйвинду Рассеченная Щека, который не поддался на уговоры короля и не согласился принять христианство даже за пять фюльков, король велел поставить на живот таз с горящими угольями. Умирая, Эйвинд объяснил, что по может креститься, так как он не человек, а злой дух, который при помощи колдовства был заманен в чрево его матери. Так злой дух и умер с горящими угольями на животе.

Язычников, собравшихся в храме в Фроста в Трондхейме, король убедил в превосходстве христианской религии тем, что разрубил секирой идол Тора, между тем как его люди убили их вождя Ярнскегги. Могущественного Хроальда из Мольдафьорда, который упорствовал в язычестве и с помощью волшебства не допускал приблизиться к своему жилью, король взял в плен и, когда тот все-таки отказался принять христианство, велел убить. Когда на тинге, на котором король проповедовал христианство, один язычник стал ому красноречиво возражать, король велел взять его и заставить змею вползти ему в рот. Змея вползла в рот, когда к ней было привязано раскаленное железо, и выползла назад, держа во рту сердце красноречивого язычника. "И увидев это, все язычники были очень испуганы", - говорит сага. Но нигде в ней и вообще нигде в древнеисландских сагах не рассказывается ничего, что могло бы свидетельствовать о том, что христианство производило на язычников впечатление превосходством своей морали. Языческие боги, в существование которых автор саги явно верил, - и Один, и Тор являлись, согласно этой саге, Олаву Трюггвасону в человеческом образе - были в его представлении просто менее могущественны, чем христианский бог.