Мир саги

То же неразличение двух правд - исторической и художественной - подразумевают и другие, более редкие древнеисландские обозначения повествований - frбsogn, frбsaga, а также обычное обозначение более или менее самостоятельной части повествования - юбttr, букв, "прядь (каната и т.п.)." Нередко предполагается, что только историческую правду подразумевало слово frжрi "знания", "мудрость". В новоисландском это слово действительно приобрело значение "наука", "ученость". В древнеисландском, однако, оно явно обозначало любые знания, в частности знание саг, как устных, так и письменных, а могло оно значить также "писания", "заклинания" и "стихотворение". Значение "наука" впитывают в это слово потому, что оно в "Первом грамматическом трактате" применено к писаниям Ари Мудрого ["те мудрые знания (frжрi), которые Ари Торгильссон записал в книги с большим умом"], а писания Ари Мудрого сравнительно всего менее непохожи на то, что в наше время называется "наукой". Но дело в том, что эта "научность" Ари - его индивидуальная особенность, а вовсе не свойство якобы существовавшего в то время научного жанра (ср. также с. 40). Поэтому применение слова frжрi к тому, что было записано Ари Мудрым, - это только частный случай употребления этого слова в его обычном значении "знания".

Древнеисландские переводные повествования, как исторические, так и неисторические, тоже обозначались словом saga. В переводных произведениях встречаются иногда обозначения литературных произведений, характерные для европейской средневековой литературы, - dжmisaga "притча" (букв. "сага-пример"), жfisaga или lнfssaga "жизнеописание" (букв, "сага жизни") и т.п. Но эти обозначения включают в себя, как правило, все то же слово saga и, следовательно, осознавались лишь как разновидность того, что обозначалось этим словом.

Эти данные языка говорят недвусмысленно о единстве правды в сознании людей древнеисландского общества. Единство правды имело место, конечно, и в отношении "саг об исландцах", самого своеобразного из всей древнеисландской прозаической литературы, и самыми своеобразными они, по-видимому, потому и кажутся современному человеку, что в них единство правды находит наиболее полное выражение.

За что принимали эти произведения те, кто их создавал, и те, для кого они создавались? В литературе о "сагах об исландцах" принято либо совсем обходить этот вопрос, либо давать на него уклончивый ответ. Между тем только исчерпывающий ответ на этот вопрос позволил бы понять, в чем заключается неповторимость этих произведений. По-видимому, в последнее время в литературе о "сагах об исландцах" господствует представление, - правда, обычно только косвенно выраженное, - что они считались художественным вымыслом, созданным из того или иного материала, совершенно так же, как авторы нашего времени создают свои произведения - романы, повести и т.п. Дело в том, что с нашей современной точки зрения "саги об исландцах" - действительно в большой или меньшей степени художественный вымысел и в той мере, в какой он правдоподобен, - художественная правда. Но были ли они художественным вымыслом или художественной правдой с точки зрения людей древнеисландского общества? Очевидно, нет. Ведь таких понятий не существовало.

Когда говорят, что замыслом автора той или иной "саги об исландцах" была художественная, а не историческая правда, то по существу утверждают, что его замыслом было написать исторический роман, т.е. произведение, которое, хотя и содержит некоторый скелет из исторических фактов, в основном представляет собой художественный вымысел. Иногда, впрочем, и прямо утверждают, что "саги об исландцах" - это исторические романы по замыслу их авторов. Совершенно несомненно, конечно, что у "саг об исландцах" были определенные литературные прообразы. Но могли ли этими прообразами быть произведения, которые появились шестьсот лет спустя? Ведь исторический роман возник как жанр только в начале XIX в. (а в Исландии даже в конце этого века) и был результатом длительного развития, этапы которого хорошо известны. Можно, конечно, предположить - и это тоже иногда делается, - что прообразом той или иной саги была другая сага, а та уже была, в сущности, историческим романом. Но что было прообразом этой другой саги? "Айвенго" или какой-нибудь другой роман Вальтера Скотта? Для исландцев XIII в. "саги об исландцах" были, конечно, просто сагами - как особый жанр "саги об исландцах" были осознаны только в новое время, о чем будет сказано ниже, - т.е. произведениями, подразумевающими единство правды, и прообразами для них могли быть, конечно, только такие же произведения.