Мир Реки: Магический лабиринт

И вдруг что-то пребольно стукнуло Бёртона по затылку. В глазах у него потемнело, и он упал на колени, так и не увидев, кто на него напал. Сейчас он был легкой добычей для любого желающего, однако на помощь ему ринулся какой-то человек, которого англичанин не узнал. Он только услышал звон мечей, попытался встать, но упал на четвереньки, поникнув головой. Потом почувствовал, как чья-то рука поднимает его вверх. Бёртон начал понемногу приходить в себя, хотя затылок раскалывался просто невыносимо. Оказалось, что спас его не кто иной, как Монтейт Магленна. В руках у шотландца был кровавый обоюдоострый меч. Одежда на нем висела клочьями, из многочисленных ран сочилась кровь.

— Еле успел, — сказал он хриплым голосом.

Бёртон посмотрел на Билля Ящерку, на его залитую кровью плоскую шляпу и палицу, лежащую на земле возле трупа.

— Спасибо, — сказал он. — Я скоро оклемаюсь.

— Вот и ладно, — отозвался Магленна. — Нужно пришить этого проклятого Бармаглота. Приходите на подмогу, когда соберетесь с силами.

И блондин побежал, высоко воздев обеими руками меч, точно легендарный клеймор своих предков. У Бармаглота к тому времени от постоянных ударов копьями началось внутреннее кровоизлияние. Кровь, стекавшая из пасти монстра, не могла быть только кровью его жертв. Он стоял на всех четырех лапах, по-прежнему бил хвостом, хотя и не так энергично, и вертел головой из стороны в сторону, устрашая своим ревом обступивших его людей. Никто из них не осмеливался подойти поближе; они подпрыгивали к чудовищу, быстро наносили удар и отскакивали подальше от все еще опасной головы. За ними стоял небольшой заслон, отбивая все попытки андроидов напасть на группу, атакующую Бармаглота, сзади. Слава богу, людям хватило ума хоть как-то организоваться.

Бёртон посмотрел кругом, стараясь побороть тошноту и головокружение. Белый Рыцарь и его конь лежали на земле, но Черный Рыцарь, которому помогали несколько карт, Папа Вильям, пара Орлят, два Белых Кролика, Плотник и вездесущие шорьки, рубил головы налево и направо. Конь его оскальзывался в лужах крови, но не упал даже тогда, когда споткнулся о кучу трупов. Бёртон застонал, почувствовал укол в сердце. Так много человеческих тел! И так много андроидов еще осталось! Некоторые из них не сражались, а добивали раненых людей. Им, видно, дали команду не вступать в драку со следующим противником, пока они не прикончат побежденного.

Внезапно Бёртон увидел Алису. В руках она держала шпагу, а платье ее было все в крови. Она вырвалась из общей мясорубки и могла теперь удрать в особняк. Возможно, ей в голову пришла такая мысль, поскольку Алиса бросила на вершину холма парочку тоскливых взглядов. Но потом повернулась, сбежала по склону вниз и всадила клинок прямо Плотнику в спину.

Звездная Ложка спускалась с «русских гор», собираясь то ли присоединиться к сражающимся, то ли бежать в более безопасное укрытие. Бёртону некогда было это выяснять.

Он повернулся и зашагал к стоящему спиной Додо, который добивал раненых. Под крыльями у попугая были короткие ручонки с человечьими кистями, как на иллюстрации Тенниела. Но из-за того, что ручки были слишком короткие, удары Додо наносил неуклюже и несколько раз рубил по шее, прежде чем она падала с плеч. Бёртон снес ему голову одним махом как раз в тот миг, когда попугай собирался прикончить одного из китайцев.

Бёртон мельком подумал: «Куда, интересно, подевался Ли По?» И сразу же увидел его — высокий китаец стоял на большом столе, отбиваясь от троицы карт тоненькой шпагой. Они тыкали в него копьями с трех сторон, но он уворачивался от ударов, приплясывая и отпихивая древки одной ногой, а сам колол их рапирой. К нему подбежал залитый кровью Фрайгейт с каким-то странным оружием. Бёртон не сразу сумел определить, что у него в руках. Но когда американец начал молотить им по головам карт, до Бёртона дошло. Да это ж Гусеницын кальян! Фрайгейт мигом расправился с двумя картами, а Ли По дважды ранил третью.

Бёртон снова повернулся и пошел туда, где люди сражались с Бармаглотом. Магленна бежал прямо на чудовище, высоко подняв меч.

«Взы-взы — стрижает меч»[31], — вспомнилось Бёртону.