Мир против нас

Раненая рука висела плетью параллельно телу, на каждое мое движение реагируя острой болью. Ладонь другой руки медленно наливалась тяжестью, и теперь я едва держала телефон, выскальзывающий из покрывшихся бордовой коркой пальцев. Кажется, до моего слуха долетел первый гудок, когда мобильник беззвучно упал в снег, а следом и я сама откинулась на спину, с каким-то мрачным удовлетворением подумав, что конец, в общем, не так уж страшен. Перед глазами мерцали темные ветви деревьев, заслоняющие бездушное ночное небо. Совсем рядом остановился человек. Последнее, что я услышала, перед тем как навсегда провалиться в спасительное небытие, это:

– Крайний штрих перед долгожданным финалом, – угрюмый вздох настигнувшей меня длинной тени. – Так, Вера? Пусть будет так.

АЛЬБЕРТ

Он чувствовал себя совершенно разбитым, извлекая из розоватой снежной кашицы истерзанное тело своей сестры. Не заметив маленькой дырочки в снегу, проделанной падением мобильного телефона, Альберт кое-как подхватил Веру на руки, осторожно убрал заслонившие ее лицо темные волосы и вместе с ней медленно двинулся обратно по следу, почти попадая в отпечатки своих подошв. Снег все еще падал, но уже не так сильно. Безжалостное небо будто с неохотой застилало землю ледяными искрящимися звездочками.

Альберт подумал о том, что у него остается совсем мало времени, чтобы завершить все свои дела до наступления Нового года. Ему казалось, что только в этом случае он сумеет начать жизнь с чистого листа, навсегда оставив в прошлом сыгравший свою роль каменный мешок, заслуживающих смерти легкомысленных девиц, отвергнувшую его идеи сестру, а самое главное, самого себя – потерпевшего многочисленные поражения слабого неудачника с огромной дырой вместо призванного любить сердца.

Ангел Возмездия должен правильно завершить свою миссию и смиренно отступить в тень, предоставив жизнь другому. Переродившемуся.

Все было готово для красивого финального аккорда. На полпути к виднеющейся за деревьями хижине Альберт свернул с протоптанной колеи и зашагал правее, к месту, которое давно уже дожидалось своего часа. Он посматривал на бездыханную сестру, не желая пропустить опасный момент, если она вдруг придет в себя, но Вера больше напоминала куклу с застывшим фарфоровым лицом, глаза которой были закрыты, чем человека, способного дать последний бой. Альберт пожалел, что не облачил ее в белое платье, как когда-то много лет назад… Сейчас на ней была грубая мужская куртка, один вид которой до невозможности раздражал Альберта, напоминая о внезапном вторжении в место для ограниченного круга лиц того, кому она принадлежит.

Тупой отморозок бездумно попытался вмешаться и все испортить, но он, Альберт, будучи на грани фола, умело спас положение. Теперь к финальному штриху добавится мужской труп, что будет только к лучшему – если тела найдут раньше положенного, следствие окончательно запутается в непролазных дебрях в попытке выстроить логичную картину произошедшего, и в конечном итоге расследование неминуемо застопорится.

А он будет уже очень далеко отсюда.

Вот и пришли.

Опустив Веру на хрустящий снег, Альберт склонился над сестрой и принялся стаскивать с нее чужую куртку.

– Вот и все, – негромко повторил он, обращаясь к сестре, которая при всем желании не могла ему ответить. – Скоро я оставлю тебя навсегда. Будь умницей и веди себя хорошо, дорогая сестренка. Больше никаких сомнительных компаний вроде твоего вооруженного дружка, ладно?

Он выдохнул, выпуская облачко пара изо рта, и потер ладони в мокрых от крови и снега перчатках друг о друга.

– Прежде чем сказать «прощай», хочу, чтобы ты кое-что узнала. Плевать, даже если ты меня совсем не слышишь… Я должен поведать тебе правду. Ты никогда не задумывалась о том, с какой стати солидный бизнесмен Владимир Анисимов решил удочерить какую-то постороннюю девчонку? Почему он так тщательно скрывал тебя от прицелов следствия, а? Пожалел несчастную жертву и выступил в роли великодушного благодетеля? Нет, как бы не так…

Альберт невесело засмеялся, представив себе, как вытягивается в изумлении лицо Веры, если бы она могла услышать сейчас эти слова. Как жадно вспыхивают ее потускневшие глаза в мучительном ожидании его дальнейших откровений.