Лебединский перехватил этот взгляд:
— Не волнуйтесь, товарищ лейтенант. Я в этих местах уже второй год и немного изучил ситуацию. Как правило, они приходят на рассвете, когда людям лучше всего спится, — мы не опоздаем…
Бутурлаку понравилась его спокойная уверенность и отсутствие рисовки, как сказал: “…немного изучил ситуацию”, — так что не хвастун, а это самое главное.
— Пока вы ужинаете, я познакомлю вас с обстановкой в общих чертах.
Лебединский слушал внимательно. Когда узнал, что у острожан есть гранаты, сказал:
— В ближнем ночном бою гранаты незаменимы.
“А он опытнее, чем я считал”, — подумал Бутурлак, и от этой мысли стало приятно.
— Давай сделаем так… — перешел на “ты”. — Усилим твоими автоматчиками наши засады. В месте предполагаемого удара я разместил посты так, чтобы подступы к селу простреливались с флангов. Твои хлопцы здесь и пригодятся.
— Пошли, — уклонился от прямого ответа Лебединский, и это тоже понравилось лейтенанту. Не хотел принимать решение, пока сам все не посмотрит.
Совсем стемнело, ни в одном окне не было света — будто село затихло перед опасностью, затаилось в ожидании.
Бутурлак показал младшему лейтенанту намеченные им посты для автоматчиков. В полуразрушенном сарае занял позицию Вербицкий. Место в самом деле было удобное — проглядывались все подходы к селу от леса. Другой пост был через сто шагов, возле дровяника, — влево от дровяника лес немного отступал вглубь, и опасность нападения с той стороны была меньшей.
— А куда ты поставил пулемет? — поинтересовался младший лейтенант.
— В центре. Между дровяником и сараем. Бандеровцы выйдут из леса, там мы их и встретим в лоб.
Лебединский помолчал минуту.
— А если пулемет поставить в дровянике? — предложил. — Вместо двух автоматчиков. Тогда усилим левый фланг и поле обстрела пулеметчика сразу увеличится. С фланга будет косить, а ты знаешь, что такое фланговый пулеметный огонь. Он прижмет бандер к земле, а два автоматчика из сарая и третий с огорода легко их расстреляют.
— Слушай, ты давно в армии? — спросил Бутурлак.
— Два года.
— И где служил? Все время во внутренних?
— Закончил войну в Праге. Командир стрелкового взвода. А ты был разведчиком? Ярощук информировал нас…
— Принимаю твое решение.
— Не решение, а предложение.
— Не нужно… Мы с Вербицким заляжем с пулеметом в дровянике, а ты в сарае. Двух твоих ребят с моими ветеранами — Ротач и Демчук — поставим на посты справа от сарая. Игната используем как резерв. А вообще мобильность и быстрота маневра — наше спасение.
— Прикажи выдать моим хлопцам гранаты. Штуки по три — четыре найдется?
— Будет.
— Вот и хорошо.
Перед тем как занять свое место за пулеметом, Бутурлак обошел посты. Завернул и к Андрею с Филиппом, которые устроились на небольшом стожке сена, сложенном на пустыре, что вклинился между двумя огородами. В нескольких шагах от стога услышал сердитый шепот:
— Стой! Кто идет!
И щелканье затвора карабина.
— Это я, Филипп, Бутурлак, — отозвался.
— Проходите, Владимир Гаврилович.
Лейтенант перебежал к стожку, прижался к сухому, душистому сену. Хлопцы лежали вровень с его головой — утрамбовали сено, сделали даже небольшой бруствер из него, будто он мог защитить их от пуль. И все же Бутурлак похвалил:
— Хорошо придумали. Удобнее стрелять.
— Это Филипп, — не стал примазываться к чужой славе Андрей.
— Все спокойно?
— Видно все как на ладони. Заяц не проскочит! — Филипп обвел рукой вокруг.
— Не дремать, — строго предупредил Бутурлак, — и в случае чего ты, Филипп, сразу бежишь ко мне, а ты…
— Задерживаю их автоматным огнем, — подхватил Андрей.
— Ладно, ребята, все поняли, — похвалил Бутурлак. Хотел уже идти, но на миг задержался и предупредил: — Услышите стрельбу с той стороны села, не обращайте внимания. Оставайтесь здесь. Бандеровцы могут напасть с двух сторон, и вы оголите наш тыл.
— Угу… — буркнул Андрей.
— Не “угу”, а повтори приказ, — сказал строго лейтенант.
— Есть не оставлять пост, если на вашей стороне будет стрельба.
— Так-то!
Он исчез неслышно, растворился в темноте, и Андрей восхищенно прошептал:
— Сразу видно, настоящий разведчик!
— Хитрый… — не одобрил Филипп.
— Ты осторожнее…
— А чего он нас сюда загнал? Это так, видимость. Будто мы и делаем что-то, а на самом деле — пшик!
Андрей и сам догадывался, что лейтенант сознательно определил их на второстепенный пост, но не мог не возразить Филиппу:
— А если и правда ударят в спину?
Филипп лишь вздохнул разочарованно. Лег на “бруствер” грудью, всматриваясь в залитые лунным светом огороды и луга. Обычная картина: огороды — они всегда огороды… А ты сиди здесь и только думай, что выполняешь важный приказ. Просидишь до утра — и вот тебе фига, а не бандеровцы…
Парень вытащил карабин на “бруствер”, приноровился к нему и поискал мушкой цель на лугу. Какая-то тень, кажется, движется. Неужели человек?
Филипп оторвался от карабина, протер глаза. Нет, показалось. Куст, и тень от него неподвижна.