Мир приключений 1986 г.

Грауфф не стал далеко отходить от того места, где они только что перекусывали и спорили. Ему тоже было ясно, что гон идет по кругу. Он решил, что правильней будет остаться здесь, посреди большой прогалины, у тропки, проложенной трехпалым.

Каковы бы ни были причины, побуждающие трехпалого убивать, он вряд ли в таком состоянии испугается сидящего на поляне человека. Зато отсюда круговой обзор, и вполне вероятно, что трехпалый еще раз пробежит по собственным следам. «Пожалуй, я выбрал самую удачную позицию», — подумал Грауфф. И с удивлением отметил, что это нисколько его не радует.

Охотник слышал, как звери прошли рядом с Бурлакой, потом отвернули в сторону, пошли на эколога, но тот, видимо, опоздал подстроиться, и звери промчались мимо.

Теперь, если они выдержат ту же траекторию движения, то минуты через две пройдут где–то здесь.

Грауфф легонько хлопнул указательным пальцем по боковой плоскости спускового крючка. Предохранитель — маленькая алая кнопочка — со щелчком ушел влево. И сразу же пришло ощущение того, что оружие на боевом взводе, готово к стрельбе.

Доктор ласково погладил цевье своего ружья. Это был антикварный пятизарядный охотничий автомат с прекрасной отделкой, гравировкой на предохранительной скобе, перламутровой инкрустацией на ложе. Автомат обладал хорошей кучностью и прекрасным резким боем, охотники завидовали Грауффу, что у него почти никогда не остается подранков. Грауфф получил автомат в наследство от отца, отцу он достался от деда, а деду его сделали на заказ по образцу из музея охотничьего оружия. Грауфф гордился своим автоматом, как, впрочем, и большинство опытных охотников гордятся своими ружьями, будь то двухстволка с горизонтальным расположением стволов или изящный бокфлинт, выполненные по моделям девятнадцатого — двадцатого веков, дубликат средневековой пищали в облегченном варианте, похожий на маленькую пушку или даже рычажный арбалет с пластиковым ложем. Впрочем, молодежь иногда роптала, что приходится охотиться с таким допотопным оружием, но Грауфф давно оценил и поддерживал закон, запрещающий развитие и совершенствование средств спортивной охоты и рыбной ловли.

Такой закон был принят много веков назад и едва не опоздал: достижения науки и техники, примененные к охотничьему оружию, сделали охоту настолько комфортабельной, безопасной и добычливой, что нелегкий спорт выносливых, мужественных энтузиастов начал превращаться в жестокое развлечение для любителей пострелять. По новым правилам на охоту разрешалось выходить с оружием образца не позднее середины двадцатого века, запрещалось во время охоты использовать наземные или воздушные транспортные средства, биорадары, гипноманки; нельзя было на охоте пользоваться радио–или видеосвязью, только в случае опасности охотник мог активировать миниатюрный передатчик, который давал только один сигнал — SOS. По этому сигналу немедленно прибывал спасательный рафт, независимо от ситуации охота автоматически считалась законченной, а охотник возвращался на базу. За исключением самых экстремальных обстоятельств, возвращение подобным образом в прах рассыпало охотничью репутацию, поэтому охотники вообще старались забыть, в какую пуговицу или пряжку костюма вмонтирована радиосирена.

Охота благодаря этому закону снова стала суровой — не просто радостью общения с живой природой; впрочем, Глеи Грауфф и не представлял себе иначе. Он считал, что ни разу не погрешил против охотничьих правил, разве что благодаря объективному стечению обстоятельств имел возможность иногда охотиться там, где другим охота была заказана.

…На самом дальнем краю прогалины затряслись, шумно всколыхнулись ветки. Из кустов полосатой стрелой вылетела взъерошенная, расцвеченная, как бенгальский тигр, лисица, в один прыжок перескочила полянку и скрылась в лесу. Спустя несколько секунд чуть подальше, за деревьями, возник массивный силуэт, мелькнули высокие ноги, и, прохрустев копытами по сушняку, зверь понесся вслед за лисой в сторону Бурлаки.

Грауфф успел заметить только, что ноги у животного были толстые, толще, чем у коня или лося, а на стройной изящной шее сидела непропорционально маленькая голова с одним или двумя рожками. Трехпалый показался лишь на долю мгновения, и стрелять по нему через деревья и кусты было бесполезно.

Грауфф вытер со лба пот и с облегчением повесил автомат на плечо.

…Бурлака услышал приближающийся треск и вдруг ощутил с абсолютной интуитивной уверенностью, что звери сейчас выйдут на него. Шум надвигался справа и несколько сзади. «Не перейти ли на другую сторону?» — подумал Бурлака и решил остаться на месте. С его позиции простреливалась вся поляна, и по такой крупной цели, как трехпалый, он не промажет, откуда бы она ни появилась. Тем более, что первым выскочит преследуемый зверек и у Бурлаки будет секунда, чтобы собраться.

Он расставил пошире ноги, несколько раз качнулся с пятки на мысок, чтобы получить лучший упор, взял на изготовку ружье.