Мир приключений 1986 г.

Стас спрятал микрофон, аккуратно застегнул клапан кармана. Теперь, когда решение было принято, он снова почувствовал себя уверенным, сильным; можно было оставить, наконец, самокопание, отбросить угрызения совести и начать погоню, причем сделать это по долгу службы, во имя защиты других анторгских животных.

— У вас есть пулевые заряды? — спросил он.

— Есть крупная картечь. — Грауфф достал из рюкзака коробку с патронами.

— Хорошо. Возьмете с собой только эти патроны, немного продуктов и воду. Остальное оставим здесь. Собирайтесь.

Грауфф сунул в карман пачку галет, взял горсть патронов и, чуть улыбнувшись, показал глазами на Бурлаку, стоящего с непричастным видом. Стас сел на землю, проверил не спеша свой станнер, потом, как бы между прочим, обронил насупившемуся завкосмопортом:

— А вы что, Бурлака, решили ждать вертолет? Нет? Тогда забирайте свое браконьерское оружие, перезаряжайте. — Он кивнул Бурлаке на его ружье.

Бурлака обрадованно схватил двухстволку и потряс ею над головой.

— Ну, держись, трехпалый! — с шутливой яростью закричал он.

— Тихо! — остановил его Стас. — Считается, бешеные животные утрачивают осторожность, но не будем экспериментировать. Чем скорее мы его нагоним, тем быстрее вернемся на базу. Пойдем таким образом. Вы, Глен, держитесь следа. Вы, — Стас обратился к Бурлаке, — будете идти метрах в семидесяти левее и чуть позади. Помните: вы не должны терять Глена из виду. Я пойду справа. Кто увидит что–либо интересное, дает два коротких слабых свистка. Вопросы есть?

— Есть, — сказал Грауфф. — Вы не сказали, что делать, если встретишь трехпалого.

Ничего не ответив, Стас поднялся на ноги, подошел к дереву, подвязал к ветке, как елочную игрушку, шарик радиомаячка. Включил его, потом повернулся к охотникам.

— У анторгских животных, так же как и у земных, сердце расположено ближе к левой лопатке, — медленно и чуть хрипловато произнес он. — Постарайтесь не промахнуться.

Глава 7

Цепко держась взглядом за едва заметную дорожку трехпалых следов, Грауфф неслышно шел, почти бежал по лесу. «Как легко идется без рюкзаков, — подумал он, — легко и приятно. Впрочем, как так «приятно»? — мысленно усмехнулся он. — Разве может быть приятной погоня за взбесившимся зверем? Нет, они должны бежать со скорбными, суровыми лицами, их ведет не спортивный азарт, а гнев праведный». Гнев праведный… Как же жадно человек хватается за мало–мальски удобное оправдание и даже выдумывает его, если надо, лишь бы заглушить в себе чувство стыда. Для них сегодня таким поводом начать бег от собственной совести послужил трехпалый. Да, от совести, потому что сегодня стыдно им всем троим. Кирсанову — что нарушил свой долг, пошел на компромисс, позволил гостям начальника то, что не имел права позволять. В результате убито неизвестное животное, может, и правда очень редкое, а он как эколог не сумеет даже наказать нарушителя. Виктор… Тоже не знает, куда деться от стыда за свою невыдержанность, за то, что оказался в положении нашкодившего ребенка. И, как ребенок, жаждет отличиться, чтобы заслужить прощение, хотя, конечно, понимает, что ему ничего не грозит… А сам он, Глен Грауфф, когда–то знаменитый хирург, а ныне именитый главврач, — разве ему не стыдно? Конечно, стыдно…

Грауфф вдруг потерял след, остановился. Слева, вторя его движениям, замер Бурлака, его лысина желтой ягодой заблестела в кустах. Хрустнула ветка справа. «Ай–ай–ай, вам еще учиться и учиться, юноша», — с укоризной подумал Грауфф. След отыскался неподалеку, и доктор снова уверенно и бесшумно зашагал вперед.

…Да, стыдно. Как получилось, что он, в шестом поколении охотник, всю жизнь считавший врагов природы своими личными врагами, вдруг сам фактически стал браконьером?