Мир приключений 1984 г.

Рамиро стоял, опершись спиной о дерево, и последними словами ругл загулявшего дипломата, когда к дому напротив подъехала машина. Из нее вышли двое, но в дом не вошли, а стали, подсвечивая себе ручными фонариками, что-то делать у входной двери. Стрелки на светящемся циферблате наручных часов показывали один час сорок минут ночи. Рамиро слегка взъерошил волосы, вытащил рубаху из брюк и, пошатываясь, направился к дому. По первым же словам, произнесенным в ответ на его вопрос: “Где здесь автобусная остановка?”, — Рамиро понял, что неизвестные были мексиканцы. Занимались они тем, что опечатывали дверь особняка.

Едва Рамиро отошел, как из-за угла выскочила полицейская машина и резко затормозила у дома. Он четко расслышал слова полицейского: “Добрый вечер, сеньор консул”.

Все кончено. Уходить! Скорее! А впереди ночь, которую предстояло провести на улицах спящего города, не привлекая к себе внимания. Он прошел пешком по Пятой авениде в район Ведадо. Там ходил часа три быстрым шагом спешащего домой человека, а потом поймал такси и попросил отвезти его на автостанцию.

Все обошлось, и с первым автобусом Рамиро отправился в Варадеро. Он вздохнул спокойно, лишь когда запер за собой дверь коттеджа. Принял душ. Есть не хотелось. Он прилег, чтобы хоть немного вздремнуть после ночных треволнений.

Как ни устал Рамиро за прошедшие сутки, слабый шелест в холле заставил его вскочить с постели. Выглянув из спальни, он увидел на полу у входной двери газету. Кто-то бросил ее в специальную щель для почты. Интуиция подсказала, что она имела к нему отношение.

Действительно, на первой странице, в верхнем левом углу, было набрано жирными буквами: “Ответственный сотрудник посольства Мексики на Кубе на службе ЦРУ”.

“Так! — подумал Рамиро Фернандес. — Пожелай дьявол или кто там еще привести меня в дом к этому Умберто на день раньше, и я сейчас бы…” От одной мысли, что бы с ним сталось, на лбу выступил холодный пот. Рамиро налил стакан воды. “Ничего, за мной слежки нет. Все-таки ЦРУ знает свое дело. Хорошо, что не предупредили мексиканца о моем приезде. Еще несколько часов — и можно будет считать, что все в порядке…”

В шесть вечера Рамиро был на пляже. Газету, подброшенную ему, он вложил в поплавок, который специально развинчивался для этой цели и в котором сейчас по плану должны были находиться секретные документы особой важности, означавшие для Рамиро хороший заработок. “А, черт с ним! Скорее в море!”- подумал он и поспешно разделся. На пляже было достаточно купающихся, но в море охотников не было. Рамиро вынужден был ждать и не заплывать далеко от берега. Томительно тянулось время, но вот солнце, пробившись сквозь далекие кучевые облака, коснулось морского горизонта, и небо озарилось причудливыми узорами, фантастически окрашенными во все цвета радуги. “Ни в Майами, нигде в другом месте мира нет таких закатов”, — с откровенной тоской подумал Рамиро.

Когда стемнело настолько, что Рамиро с трудом различал песчаный пляж, он поплыл в открытое море, раздавив прежде висевшую у него на поясе капсулу с порошком против акул. Прикинув по времени, что отплыл от берега более чем на две мили, он вынул нож из ножен, закрепленных на правой голени, повернул рукоятку и вложил обратно в ножны. Дорого стоили ему эти минуты! Рамиро чувствовал, что хладнокровие оставляло его — в душу, в сердце, в каждую пору его тела проникал дикий ужас. Ему стало холодно.

Наконец где-то неподалеку послышался знакомый гул. Когда лодка подошла, Рамиро ослабел настолько, что без посторонней помощи не смог в нее забраться. Капитан снял с головы наушники и протянул руку:

— Поплавок и нож.

И ни слова похвалы или одобрения.

— Что было в рукоятке ножа? — спросил следователь, внимательно слушавший рассказ Рамиро.

— Капитан ничего не сказал, но потом я узнал, что в рукоятке находился особой конструкции передатчик сигналов. Чтобы меня могли обнаружить в открытом море.

— Приходилось вам еще высаживаться на Кубе?

— Нет! То есть да! Конечно! Сейчас, когда я получил задачу на длительное оседание.

— Расскажите об этом поподробнее.

— К началу сентября семидесятого года я был полностью готов к делу. Проверял меня кубинец, по имени Фернандо, но в присутствии американца. Как тот назвал себя, я сейчас не помню, но во время подготовки в Гватемале, перед Плайя-Хирон, его звали Сонни. Он тоже узнал меня и поэтому особенно не придирался. Из их вопросов и инструкций я убедился, что моей заброске придают большое значение. Мне предстояло на несколько лет забыть обо всем, что было раньше, закрепиться здесь в городе и постараться “выбиться в люди”. Нет, нет, не в начальство. Просто стать своим человеком, завести связи. Позднее, видимо, меня собирались использовать для легализации засылаемой агентуры, так я думаю.

— Когда, говорите, это было? — следователь стал перелистывать страницы лежавшего перед ним “дела”.