Мир приключений 1983 г.

— Благодарю вас, миссис, благожелательно сказал Крайнов. Он уже сделал все необходимые для себя выводы о характере и умственном развитии супругов и мог открывать карты. — А теперь я вас немного удивлю, — почти грустным голосом сказал он. — Все это мы уже давно знаем — и о удивительных способностях девочки, и о ее жизни, и даже кое-что о ее мечтах. Откуда? О, это секрет фирмы! Хороши бы мы были, если только сидели и ждали, когда нас позовут. Естественно, некоторую информацию мы получаем из школ… Увы — больше ничего об этом я не могу вам рассказать. Зато я хочу поставить вас в известность о заключении наших экспертов. Они считают практически единодушно, что ваша дочь Эмми — девочка с безусловно выдающимися задатками, причем как в естественнонаучной, так и в гуманитарной областях. По нашей оценке — плюс 16 и плюс 11 баллов соответственно по двадцатибалльной системе Мейсона. Безусловно, она может заниматься в одной из наших школ-интернатов. (Родители Эмми засияли.) Вы, наверное, немного знакомы с системой подготовки и воспитания талантов в нашей стране, уважаемые миссис и мистер Карлейн. Талант, а тем более гений — это двигатель общественного и технического прогресса, который пользуется большими привилегиями, но и способен на огромную отдачу. Еще лет тридцать назад у нас практически не было поставленных на научную основу школ для вундеркиндов. И знаете ли вы, сколько неокрепших дарований «сгорало», не выдержав груза своей исключительности? Одно время считалось, что это чуть ли не естественно, что лишь настоящие таланты проходят без потерь суровые испытания жизнью. На наш взгляд, это было крайне ошибочное мнение. Талант — это всегда талант, но одни, как Джек Лондон или русский классик Горький, крепли в суровой борьбе с жизнью, а другие способны творить только при благожелательной поддержке, при определенном избытке материальных благ и особом «микроклимате». Конечно, необходимо и умело развивать у юных дарований чувство ответственности за свой дар и более или менее готовить к встрече с реальной жизнью, которая не всегда походит на оранжерею. Вот из подобных намерений и была создана наша фирма… Кое-кто в парламенте уже рассматривает нас как одну из важных движущих сил нашего общества как в сфере экономики, так и идеологии. Действительно, число наших воспитанников достигло уже тридцати тысяч, а это сила!

Мистер Крайнов замолчал и пытливо посмотрел на супругов Карлейн. Фрэнк явно преисполнился чувством своей особой заслуги перед родиной, а эта дура Джейн обрадовалась, что спихнет наконец с рук строптивую дочку, и ждала только момента, дабы пролить соответствующие для прощания слезы. Идиоты!

— Но есть два обстоятельства, которые нас несколько смущают, — резко продолжил Крайнов. — Во-первых, это уникальная разносторонность Эмми. Обычно в физико-математическую школу мы берем детей с восьми лет, а в гуманитарную — только с двенадцати. Причем, развивая один дар девочки, мы, безусловно, загубим другой, ибо выпускаем специалистов, а не разносторонних дилетантов. Как быть в этом случае?

— В конце концов, это не так важно, — нерешительно сказала Джейн. Давно подготовленные слезы неожиданно наполнили ее глаза, но, подумав, она решила, что это даже к месту. — Литературу Эмми все равно будет любить, как любят все образованные люди. Но мне хотелось бы, чтобы у нее была менее беспокойная профессия. Не правда ли, Фрэнк?

— Здесь не все так просто, — покачал головой мистер Крайнов. — Личность-то девочки, как ни странно, уже сформировалась, пусть еще только в зародыше… Но еще более сложен второй вопрос. Видите ли… Как бы это вам сказать… Словом, у вашей дочки отмечена явно выраженная антисоциальность. 12 баллов по нашей шкале.

Фрэнк и его жена от неожиданности даже вздрогнули. Потом Фрэнк тихо переспросил:

— Я вас не совсем понял… Что вы сказали, мистер Крайнов?