Мир приключений 1981 г.

— Не забудьте еще одной важной вещи, — сказал полковник. — Цырин боялся Вула. После того как Вула арестовали, он стал бояться его еще больше. Мы исходим из того, что Вула они подставили совершенно сознательно. Вариантов, исключающих этот страх, не существует. Если Вул заговорит — Цырин попался; ну а если смолчит-то рано или поздно он все равно появится на свободе, и тогда нашему шоферу придется еще хуже. Такова логика рассуждений Цырина. Мысль исчезнуть, уйти от сотоварищей, тех, кто рядом и кто за решеткой, но от этого не менее опасен, должна стать навязчивой идеей Цырина. Он ищет возможность исчезнуть и, по-видимому, находит ее сегодня ночью на тридцать шестом километре.

«Он прав, — подумал Зенич. — Он мыслит начерно, но как часто в нашей работе путь усреднений и обобщений оказывается самым верным! Это потому, что идеальные ситуации существуют только в воображении».

— Давайте сводить все воедино, — продолжал Мытарев. — Во время стоянки в Южном Цырин встречался с кем-нибудь?

— Не установлено.

— Выехал по расписанию?

— Минута в минуту.

— В каком был состоянии?

— Пассажиры показывают — в нормальном. Всю дорогу разговаривал с пограничником.

— Что говорят о пограничнике?

— Говорят, что выглядел отпускником, с чемоданом, очень веселый.

— Веселый, — задумчиво повторил полковник.

— И вот еще что, — вспомнил Зенич. — Водитель не хотел подбирать пограничника, но пассажиры упросили. Вернее, пассажирка.

— Да? — оживился Мытарев. — Интересно. Учительница с инженером сошли в Степном около трех часов утра. С Цыриным остается только солдат. После Степного автобус нигде не останавливается и сходит с маршрута, повернув на Окружное шоссе. Почему?

— Цырин спешит.

— Спешит… Вам, Владимир Николаевич, не кажется странным, что ночью по пустынной трассе расстояние в сто километров скоростной автобус проходит за два с лишним часа?

— Кажется, — признался капитан.

— Катастрофа произошла около шести утра. И когда встал вопрос о встречном и попутном транспорте, выяснилось, что, кроме «Жигулей» Платникова и «уазика» рыбхоза, в течение часа через пост ГАИ не проходила никакая другая машина. Это дало повод старшему лейтенанту Мехтиеву утверждать, что автобус на Окружном шоссе никто до столкновения не видел. По-видимому, он ошибся. Если Степное Цырин прошел в три утра, то на тридцать шестом километре, вероятнее всего, был часов в пять. Стало быть, его могли видеть с машины, которая проходила пост до пяти утра. Или с автобуса, следовавшего в Стрюки: он миновал пост в четыре пятьдесят шесть. Эти четыре минуты вычеркнули его из списка Мехтиева.

— Значит, выводы Мехтиева неверны?

— Вы заметили, я сказал «могли видеть». Но могли и не видеть. Расхождение во времени около получаса. Я лично склонен объяснить это тем, что Цырин где-то после Степного останавливался. Подождем с догадками. — Полковник посмотрел на часы. — Автобус из Стрюков должен вот-вот вернуться. Поезжайте на вокзал и поговорите с водителем.

ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ТРИДЦАТЬ МИНУТ

— Вася! — позвал диспетчер. — Слышь, вылазь! С тобой хочет поговорить товарищ из милиции.

Сначала показалась кепка. Под кепкой сверкнули глаза. Дверца распахнулась, и из кабины вывалился шофер.

— Василий Нетреба, — представил диспетчер водителя. — Я вам больше не нужен?

— Нет, спасибо, — сказал Зенич, и диспетчер, кивнув, ушел.

— Слушаю вас, товарищ из милиции, — сказал Василий Нетреба, маленький человек лет сорока пяти со смешной фамилией.

— Капитан Зенич. Поговорить, товарищ Нетреба, надо. Ну, хотя бы вон там, под навесом.

— Лучше в автобусе, — предложил Нетреба. — Сухо, и никто не мешает.

Не дожидаясь согласия капитана, он влез в кабину и открыл переднюю дверь. Зенич вошел в салон и сел рядом с водителем. Сел и тут же вспомнил, что в таком же вот кресле ехал пограничник, а за рулем сидел Цырин.

— Вы сегодня ночью ездили в Стрюки? — спросил капитан.

— А вы разве не знаете?

— Ну, я, допустим, знаю…

— Так точно, ездил, — подтвердил водитель.

— В котором часу?

— Выехал в половине пятого.

— По дороге, а точнее, на Окружном шоссе встречали кого-нибудь?

— Встречал.

— Кого?

— Да Цырина, водителя нашего.

«Попали, — подумал капитан. — Только спокойнее. Он ничего не знает об аварии».

— На каком километре?

— На сороковом, пожалуй.

«Ошиблись, черти, — вспомнил капитан Мехтиева и его людей. — Цырин был там раньше, чем вы высчитали. Правда, место Нетреба называет неточно, но это несущественно. Он и не мог назвать его точно».

— Время не помните?

— Минут в десять шестого дело было. Я остановился. Снова удача.

— Остановились? Для чего?

— Его автобус стоял на обочине, без огней. Мало ли что… Вижу — машина наша. Вышел посмотреть. Заглянул в салон…

— И что, был там кто-нибудь?

— Не было никого.

— А двери?

— Двери были открыты. Я в кабину глянул — ключи на месте, чемоданчик на сиденье стоит.

— Чемоданчик?

— Чемоданчик, — подтвердил Нетреба. — Небольшой такой. Двери, ключи, чемодан… Может быть, потом Цырин вернулся? А пограничник?

— И что же, так никого и не нашли?