Мир приключений, 1981 (№25)

А парное молоко детишкам чрезвычайно понравилось, и во время дойки у загона выстраивалась длинная, галдящая очередь. Молока на всех не хватало, и Тан начал всерьез задумываться над расширением стада. И вскоре в загоне мычали уже три буйволицы. Хотя хлопот у кванов прибавилось: аппетит у коров был дай бог каждому — молоко теперь доставалось не только детям, но и взрослым. А когда Кара по Лешкиному рецепту изготовила сметану и творог, восторгам кванов вообще не было конца.

Так что Аркаша с чистым сердцем мог записать в свой актив еще один крупный успех: операцию «Простокваша». В тетради этому событию посвящена целая страница, в которой я, к своему удивлению, не нашел ни слова об Аркашиных заслугах: только Лешкин рассказ позволил установить имя человека, научившего кванов пить молоко.

«ЖИЛ-БЫЛ ТАУР ТРУСЛИВЫЙ!»

Увлечение музыкой охватило племя с такой силой, что Аркаша и Лешка только диву давались. Выучив с полдюжины песен, кваны беспрестанно их распевали, нещадно коверкая слова и нимало этим не смущаясь: все равно о смысле текста они не имели ни малейшего представления. Правда, Нув и Кара, обладавшие тонким слухом и превосходной памятью (так, Нув с одного раза запомнил наизусть клич Лана, потрясший кванов во время его поединка с Поком), делали все меньше ошибок и пели на русском языке вполне сносно, хотя и с иностранным акцентом, но рулады одноглазого Вака заставляли Аркашу и Лешку содрогаться в конвульсиях. Музыке старый кван отдавался почти столь же фанатично, как игре в домино, однако с меньшим успехом. Вак полагал, что главная задача певца — орать как можно громче, обращая внимание не столько на мелодию, сколько на раскатистое произношение буквы «р». От слов, не содержащих этой буквы, Вак отделывался скороговоркой, а потом уж расходился вовсю:

Бур-р-р-ря мгланеба кр-р-рой!
Вихр-р-р-ри снежна кр-р-руть!
Тока звер-р-р назавой!
Тозаплаткадядя!

Других песен он еще не выучил, но свой любимый куплет ревел по десять раз в день, вызывая насмешки слушателей, интуитивно чувствовавших, что Вак — это явно не Шаляпин. Особенно престарелого меломана преследовал Коук, который ходил по становищу и смаковал придуманную на досуге шутку:

— Одноглазому Баку мамонт на ухо наступил!

Седобородый Тан, чутко улавливавший настроение своих подданных, предложил колдунам создать песни на кванском языке. Ребята, конечно, согласились, и заказы посыпались со всех сторон. По праву дружбы первой была удовлетворена заявка Нува, попросившего сочинить песню о Лаве, потом Вак получил текст с множеством «р» о своем прародителе Буйволе, футболисты — куплеты о футбольном мяче и так далее. Колдуны сознавали, что музыка — важная часть общечеловеческой культуры, и отнеслись к заказам со всей серьезностью. Для облегчения работы было решено, не мудрствуя лукаво, подгонять кванские слова под известные мелодии. Так, Нув, например, при появлении любимой запевал своим звучным баритоном:

По становищу красавица идет!
Нув про Лаву эту песенку поет!
Пусть дочь Вака слушает, Нув ей будет петь!
Очень Нув желает на нее смотреть!

Лава, первая на свете красавица, в честь которой исполнялась серенада, останавливалась и в качестве гонорара исполнителю позволяла досыта собою любоваться. Все девушки отчаянно ей завидовали и требовали от своих поклонников таких же знаков внимания. Поэтому Лану и Поуну, в приемной которых вечно толпились просители, пришлось работать в две смены, пока все влюбленные не обзавелись собственными серенадами.

Наконец-то появился и первый поэт среди кванов: им оказался Коук. Лично, своими силами, без всякой посторонней помощи он создал на мотив «Блохи» замечательные куплеты о хвастуне-тауре. В исполнении автора куплеты пользовались грандиозным успехом. Живо жестикулируя и корча самые забавные рожи, Коук пел своим дребезжащим тенором:

Жил-был таур трусливый!
Большой хвастун он был!
Своим языком длинным
Он мамонта убил!
Ха-ха! Глупый таур!
Ха-ха! Большой хвастун!
Но вот таур однажды
Зайца повстречал!
И так перепугался,
Что сразу убежал!

Ха-ха! Трусливый таур!
Ха-ха! Зайца испугался!

Коука заставляли петь на «бис» до тех пор, пока он совершенно не охрип — настолько кванам понравились куплеты про трусливого таура. Даже седобородый Тан не устоял против искушения и голосом, лишенным всякой музыкальности, частенько мурлыкал:

Ха-ха! Трусливый таур!
Ха-ха! Зайца испугался!