Мир приключений, 1981 (№25)

Конечно же, Палло не верил в чудо. Еще там, в расчетном районе посадки, где они ждали этот контейнер, стало ясно: нерасчетная траектория спуска подразумевает гибель и собачки, и всей «начинки» аппарата. Баллистики быстро подсчитали: перегрузки плюс гигантская температура. «Шарик» должен рассыпаться и сгореть. То, что он, обуглившийся, весь в сплетении проводов, лежит сейчас перед ними на снегу, — это действительно чудо. Оболочка все-таки выдержала, и Палло воспринимал находку «шарика» как подарок. Прежде всего коллективу Королева. Ведь прошло хоть и не запланированное, но чрезвычайно важное испытание. Ну, а биологи и медики? Они тоже кое-что получат, если, конечно, что-то сохранилось внутри…

Вертолет завис над ними неожиданно быстро. Всего несколько минут назад Палло передал радиограмму, а над лесом уже слышался рокот мотора.

Летчик сделал два круга над ними, присматриваясь к площадке, а затем уверенно посадил машину.

Из вертолета первым вывалился кряжистый мужичок в оленьей шубе, подмигнул Палло и, ничего не сказав, вонзился в снег. Отчаянно работая руками, он напрямик поплыл к «шарику», хотя чуть в стороне уже пролегла тропа, протоптанная группой. Возможно, он не заметил ее, так как она уходила к палатке, а оттуда тянулась к «шарику». Впрочем, Мангулов скоро сориентировался и, прежде чем Палло успел остановить его, уже добрался до контейнера.

— Он только посмотрит, — услышал Палло, — это наш метеоролог.

Арвид Владимирович недовольно взглянул на летчика.

— Туристов возите? — крикнул он.

Летчик сделал вид, что не услышал.

Палло забрался в кабину.

— Сможете взять его? — Палло показал на аппарат. Он решил не обострять отношений с летчиком.

— Сколько весит? — Козлову не понравился этот человек, который вел себя так, словно и вертолет и эта тайга принадлежат ему.

— Чуть больше двух тонн.

В голосе Палло звучали требовательные нотки, и это вызвало новую волну неприязни, хотя Козлов чувствовал, что оснований для нее нет. Но бывает так: не понравится человек с первого взгляда — и потом уж не пересилить себя.

— Во-первых, просеку прорубать надо, иначе не возьмешь, — сказал Козлов. — Ну а во-вторых, у нас ограничение — до тонны. Да я уже передавал вам…

Нет, определенно долговязый — кажется, Палло, так он представился тогда из Туруханска — раздражал Козлова. Такие элементарные вещи, как грузоподъемность вертолета, знал в Туре каждый мальчишка. Козлов подумал, что этот неприятный человек, привыкший командовать — властные нотки чувствовались даже в его вопросах, — сейчас начнет его уговаривать. Однако тот коротко бросил:

— Ну что ж, найдем других… Ждите, через полчаса возьмете моего человека.

И выпрыгнул из кабины.

«Ну-ну, прыткий очень, — обиделся Козлов. — «Другого найдем»… Побегаешь за две тысячи километров, может, и найдешь…»

А Палло остался доволен летчиком. Сдержанный, упрямый. Разозлился, что опять его спрашивали о грузе, но сдержался. С такими людьми Палло срабатывался, не впервые его встречают в штыки. Ничего, потом привыкают. В их деле должен быть человек, слово которого — закон. Пожалуй, он немного подражал Эс-Пэ, как и все, кто работал с Королевым. У других это не получалось, но Палло казалось, что суровость и резкость в их деле необходима. Как в армии. Единоначалие. А распоряжения обсуждению не подлежат.

У «шарика» копошился тот самый метеоролог. Палло недовольно глядел на него, но мужичок спокойно продолжал отковыривать черные кусочки обмазки.

— Как уголь, — бормотал он. — Силища-то какая в воздухе! Словно после пожара…

— Нельзя! — Палло схватил Мангулова за руку. — Ни в коем случае нельзя! Опасно… И идите к вертолету… Слышите? К вертолету!

Мангулов послушался. Он попятился от этого человека, чье лицо покраснело то ли от гнева, то ли от мороза.

Но Палло уже забыл о нем. Волнение, которое он не раз испытывал при вскрытии аппарата, сейчас нахлынуло, и он коротко бросил:

— Инструменты!

Он не сомневался, что рядом Симонов.

— Не торопитесь, — услышал он голос Комарова. — Я отослал всех к вертолету. Да и ты отойди. С этим «шариком» нельзя спешить.

Палло отшатнулся от аппарата. В тоне Комарова чувствовалось беспокойство, которое не было свойственно ему. За эти сутки Палло неплохо узнал напарника.

— Тебя что смущает? — Палло, несмотря на свою категоричность, всегда выслушивал мнение других, даже если оно было ошибочно.

— Эти провода, — Комаров показал на аппарат. — Не дай бог, если они под током. Тогда может сработать моя система. Это раз. И во-вторых, контейнер с животным не отделился, значит, пиропатроны… Их хватит, чтобы любого из нас разрезать пополам. Давай-ка еще разок глянем на схему.

Совещались минут двадцать. Оказалось, что Комаров знает аппарат не хуже Палло, и Арвид Владимирович ругнул себя за то, что мог показаться Комарову мальчишкой. «Зачем сразу же полез с инструментами?»

— Теперь тебе понятно, почему я должен работать? — сказал Комаров. — А ты от греха подальше стань за той сосенкой и записывай: я буду диктовать все операции. А если бухнет, там не зацепит…

— Нет, я начну…

Комаров улыбнулся.