— Не перебивай, пусть говорит.
— Меня невозможно сбить! — надменно бросил Володя. — Потому что я мыслю!
Теперь он видел, что эти трое все-таки разные. Юра у них, несомненно, лидер, он современный босс. Лицо у Юры прочной выделки, неуязвимое, как резиновая маска. Черного Толю босс держит на роли послушного исполнителя, рабочей лошадки. Толя — губошлеп, тупица, дуболом. В общем, эти двое абсолютно ясны. Но Саша… Он тонкая бестия, вещь в себе, познать которую — вот задача для пытливого ума. И решение этой задачи — раскусить рыжего Сашу — не терпит отлагательств, потому что именно на него глупая Танька глядит счастливыми, жалкими глазами. Ее ни капельки не отталкивают ни заношенная ковбойка, ни гнусная бороденка, растущая рыжими кустиками в разные стороны, ни то, что Саша уже не молод — ему все тридцать!
Какой-то подозрительный шумок начинался в голове у Володи, но он стоически продолжал развивать свои мысли о массовой культуре и культуре для масс.
— Лучше быть учителем рисования в глухой сельской школе, чем малевать бездарные копии с великих творений! — Володя повысил голос, чтобы перекричать посторонний шум в голове. — Поймите, наконец, как ужасен ваш промысел! Ведь вас когда-то учили любить прекрасное. Вам дали художественное образование. Вы обязаны понимать, что кисть художника не для того перенесла на полотно прелестные черты девушки в турецкой шали, чтобы портрет — немое признание в любви! — забавлял посетителей кафе в перерыве между порцией сосисок и стаканом бурды, именуемой кофе!
— Красиво говорит! — Толя всерьез удивлялся, без дураков, это Володе польстило.
Рыжий Саша опять поморщился, но промолчал. Юра бухнул кулаком по столу:
— Мне надоела его дилетантская болтовня! — Резиновое лицо босса отвердело. — Меня раздражает его провинциальная манера разглагольствовать о предметах, о которых он знает только понаслышке, в которых он ничего не смыслит. Меня возмущает до глубины души его попытка выносить суждения о незнакомых ему людях, не имея никаких веских оснований!
При последних словах босса Володя насторожился. Суждения без достаточных оснований? Знакомая песня! Кто-то сегодня уже пытался сбить Володю именно таким демагогическим приемом. Посторонний шум в голове мешал ему вспомнить, от кого он слышал эти же слова. Но Володя теперь ясно понимал, что тот человек — сообщник босса. Их тут целая шайка!
Совершенно неожиданно для Володи рыжий Саша принял его сторону:
— Юра, не дави! Он по-своему прав.
«Хитрая бестия», — подумал Володя.
— Нет, он неправ, этот теоретик из Путятина! — рявкнул босс. — И я ему сейчас докажу!
— Очень интересно! — Володя сделал тонкую улыбку. — Я жду с нетерпением.
Босс и дальше продолжал говорить о Володе в третьем лице:
— Он утверждает, что его земляк Пушков не для того писал картину, чтобы ею могли любоваться простые советские люди, жрущие сосиски под вывеской кафе «Космос»! Он, видите ли, возмущен нашим замыслом росписи новой пищевой точки. Он полагает, что мы несем дурновкусицу в не развращенный массовой культурой добрый старый Путятин! Но так ли это? Проанализируем с привлечением местных фактов. Какой шедевр висит с давних времен в зале ожидания Путятинского вокзала? Там висят «Богатыри» несравненного Васнецова. Неужели маг и волшебник Виктор Михалыч Васнецов создавал своих «Богатырей» для нужд ведомства путей сообщения? И далее… — Юра указал волосатой рукой на Таньку: — Сейчас будущая художница сдаст нам экзамен по специальности… Какая картина украшает главную сберкассу?
— Крамской, «Портрет незнакомки», — по-школьному ответила Танька.
— Почту?
— Айвазовский, «Девятый вал».
— Фойе поликлиники? — Юра победно загнул еще один палец на широкой, ухватистой руке.
— Репин, «Бурлаки на Волге»… — Танька отвечала уже с запинкой. До нее дошло, что это за экзамен.
Босс торжествовал:
— Кто сказал, что мы явились сюда развращать невинные массы? Мы продолжаем славные традиции города Путятина, который испокон веков тянулся к большому искусству.
— Юрий, оставь, хватит… — попросил рыжий Саша.
— Нет, зачем же бросать на полдороге! — усмехнулся босс. — Мы пойдем дальше, по всему городу. Что у нас на углу Пушкинской и Фабричной? Библиотека! Что висит в читальном зале?
— Больше я отвечать не буду! — отрезала Танька.
— И не надо! Будем считать, что вопрос уже всем ясен.
— Пошляки! — в отчаянии выкрикнул Володя, безгранично презирая самого себя за жалкую брань.
Над ним посмеялись нагло и искусно. Вместо умного спора, предложенного Володей, босс устроил нечестное избиение. Надо ответить на все удары одним безукоризненным выпадом! Одной фразой, острой, как шпага! Один выпад — и противник повержен.
Володя все понимал с абсолютной ясностью, но победная фраза никак не приходила на ум.
— Пошляки! — уныло повторил он. — Бездарные мазилы! Я видел там, — он махнул рукой в сторону дома, — вашу мазню. Своей бездарной кистью кто-то из вас совершил убийство. Вы убили прекрасную женщину!
Танька всхлипнула:
— Ребята, ну что же это!
— Юра, кончай! — Танькины слезы перепугали рыжего.