Мир приключений, 1978 (№23)

Лан до боли в глазах вглядывался в штрихи и зигзаги на неровной скале, но ничего пока разобрать не мог.

— «Был великий лес, — напевно начал Аун, — и горы, закрывшие полнеба. Было Большое Солнце и много воды.

Людей в племени было, как звезд в небе, как деревьев в лесу. Довольно было у них сладкого мяса, плодов и целебных трав. От этого-то люди стали забывать Слово предков, плохо охотились, не хотели строить новые жилища.

И разгневались дивы, и напустили ночь на Солнце, и сотрясли землю, и отняли большую воду. Ушли из леса звери, улетели птицы, пропали плоды.

Великий голод настал. Умирали от голода охотники и матери, умирали детеныши.

Великий холод настал. Умирали от холода и болезней, с криками и стонами.

И повелела Старая Олениха идти к Солнцу, где лежит Страна предков. Повелела она в день Оггру говорить Слово и приносить жертвы добрым и злым дивам.

Но не было пути в Страну Оленью, не пустили горы людей, и повернули они тогда вслед за Солнцем. Шли, пока Старая Олениха не повелела жить в большой норе, а сама ушла в жилище мертвых.

И стал вождем Таж. Он принес в жилище доброго рыжего дчва — Огонь, младшего брата Солнца. Днем и ночью кормили люди Огонь, и злые дивы отступили от племени.

Не раз вождь Таж и самые сильные охотники уходили искать дорогу в теплую Страну предков, где мало снега, Большое Солнце и много зверей, но горы были безжалостны.

Умирая, великий Таж повелел людям идти по пути Солнца, потому что охотников оставалось столько, сколько пальцев у человека.

Много Новых Солнц прошло с той поры, но не было у племени беды больше, чем гибель Огня. Тогда поняли люди величие сделанного вождем Таж и стали зваться его именем.

Велик жрец Ухо Дива, сделавший Огонь бессмертным, и это главная тайна предков!

Но ищите дорогу в Страну предков!

Я, Мудрый Аун, хранитель Слова, говорю: здесь, в Солнечной долине, большая вода и лес, хорошая добыча, много плодов и целебных трав. Тут жить людям… и искать путь через горы».

ВОЛЧОНОК

С каждым днем все ниже за горы опускалось благодатное солнце, все больше широкие тени от высоких скалистых хребтов синим холодом накрывали долину. Все чаще студеными ветрами напоминала о себе зима. Но в полдень солнечные лучи еще ярко освещали по-осеннему пеструю макушку холма за ручьем.

Туда каждый день бегал Лан погреться, поваляться в душистых хрустящих листьях, поразмыслить.

А размышлять ему было о чем. На протяжении последней луны Мудрый Аун открыл ему столько тайн и знаний, что мальчику казалось, будто голова его стала большой-большой, и окружающее приобрело значительность и глубокий смысл.

Огонь — главная тайна. Огня боятся звери, он делает человека сильнее зверей. Как важно сберечь огонь! Без страшных когтей и острых клыков человек может прогнать тигра и волка.

Человек сделал лук, и стрелы, пущенные из лука, догоняют быстроногую косулю.

А разве в бесчисленном повторении Новых Солнц не заключен великий таинственный порядок?

Старый Аун посвятил в тайны предков его, Лана. А он должен сохранить, а потом передать их своему избраннику, чтобы людям племени жилось легче.

— Почему нельзя сказать тайны всем людям? — однажды спросил Лан.

— Потому что так всегда было. Потому что они собирают людей вокруг владеющих тайной. В заветах и тайнах предков великая сила! — ответил Мудрый Аун.

Ночью к Лану приходили видения: наскальные картины из Слова предков оживали, и гулкий голос без конца повторял недоступные его пониманию мудрые заповеди…

Мальчик выбрал себе место среди колючих зарослей боярышника, пристально огляделся вокруг, нет ли какой опасности, и тогда только прилег, не выпуская из рук заостренной палки, хрупкого своего оружия.

Теплые лучи шаловливо щекотали ноздри, ленивый прохладный ветерок шелестел сухим листом у самого уха и убаюкивал, грустно и ласково.

Проснулся Лан от холода. Солнце заметно передвинулось, и ажурная тень от сплетенных стволов и ветвей деревьев надвинулась на него.

Вскочил. До захода солнца он должен еще набрать полную суму плодов боярки, шиповника, орехов и яблок. Зурра, жена жреца, строго следит, чтобы женщины и подростки наполняли свои сумы доверху. Беда тому, кто вернется с пустыми руками.

Прищурился на солнце: «еще успею», — и пустился бегом к ручью. Он знает одно небольшое ущелье, там довольно орехов и яблок.

В ложбинке за стеной кустарника он наткнулся на Муну. Она так увлеклась возней с волчонком, что не заметила мальчика.

Волчонок теперь не проявлял к ней былой враждебности. Он весело скакал вокруг, хватал зубами за руки, не кусая. Куда девалась та угрюмая тоска и ярость, которая светилась в глазах звереныша, когда Лан увидел его впервые. Да и подрос он заметно. «Значит, Муна где-то здесь прячет его от людей и зверей», — подумал мальчик.

Волчонок почуял постороннего и ощетинился. Уши прижались к голове, глаза превратились в две маленькие злые точки. Заметив настороженность зверька, Муна тоже схватила палку.

Лан вышел из-за кустов. Звереныш заворчал, заскулил и спрятался за девочку.

— Чего тебе? — сердито спросила Муна. — И ты следишь за мной, как Зурр?

— Не слежу.