Мир приключений 1976 г.

Не глядя друг на друга, они проверили напряжение в батареях бластеров. После всех лабиринтов, крысиных полигонов и ночной стрельбы они не знали, что их ждет снаружи на этот раз. Люк открылся сразу, хотя Доктор почему-то опасался, что он может не открыться. На стенах ущелья тускло отсвечивали матовые блики низко стоящего солнца. Значит, проспали почти весь день и выйти сегодня на поиски товарищей вряд ли удастся… Больше всего их поразило, что на том месте, куда ночью стрелял Кибернетик, не было ничего. Совсем ничего. Темное пятно на желтой глине, в том месте, где разорвался заряд бластера, вот и все.

— Что за дьявол! Попал же я во что-то!

— Но если там, на земле, след от твоего заряда, значит, ты стрелял в пустоту. Галлюцинация от перенапряжения? Нет. Коллективные галлюцинации такого типа практически невозможны.

Порассуждать на эту тему Доктору не пришлось. Темное пятно на земле не было следом от выстрела. Они увидели это сразу, как только подошли ближе. С десяток квадратных метров покрывал толстый слой темно-серой мучнистой пыли. Экспресс-анализатор быстро определил, что это измельченный до молекулярного состояния базальт.

— Выходит, ночью я стрелял в скалу?

— Раньше тут не было никакой скалы. У меня хорошая зрительная память. В той стороне не было ничего. И дно ущелья, как видишь, понижается, даже его ты не мог зацепить.

— Ты хочешь сказать, что по ночам скалы на этой планете отправляются погулять?

— Может быть.

— Да. После того, что мы видели ночью, все, конечно, может быть.

— Аксиомы, принятые на Земле, здесь не всегда обязательны. К тому же, если это была просто скала… Ты видел хоть один осколок?

— Нет.

— А ты слышал, чтобы выстрел бластера мог раздробить скалу до молекулярного состояния?

— Что же это было?

— Не знаю, но боюсь, что мы еще познакомимся с этим. И давай, наконец, посмотрим, что случилось с прожектором.

На месте прожектора они увидели глубокую вмятину в обшивке. Поверхность металла казалась оплавленной и местами смятой так, что образовались трещины. Кибернетик подозрительно покосился на Доктора.

— Ты не мог случайно выстрелить?

— Мой бластер оставался в рубке.

— Но ведь я стрелял только раз! И в этой стороне не было никаких вспышек. Откуда такая температура?

— Ты думаешь, это след от выстрела бластера?

— Очень похоже.

— В таком случае, это еще раз подтверждает…

— …что скалы на этой планете берут с собой на прогулку бластеры. Ладно. С меня на сегодня хватит загадок. Пора наконец заняться делом.

Кибернетик решительно направился к входному люку, а Доктор пошел было за ним, но какое-то тревожное и еще смутное опасение заставило его вернуться. Вернувшись, он не обнаружил ничего нового, ничего подозрительного в этой вмятине на борту шлюпки, обшивка которой приняла и отразила прошедшей ночью неизвестный энергетический удар. Вот только странный беловатый налет покрывал теперь кое-где оплавленный металл… Но это могла быть пыль, принесенная ветром, просто пыль… Проверять не хотелось, может быть, оттого, что если даже это и не было пылью, а было чем-то гораздо более серьезным, у них наверняка не найдется средств для борьбы с новой неизвестной опасностью. Почему-то теперь Доктор не сомневался в том, что так и будет. Что ж, они первые открыли военные действия и не пожелали участвовать в мирных переговорах… Хотя, пожалуй, крысиный лабиринт вряд ли подходящее место для переговоров…

К обеду удалось установить систему фильтров. Через час после того, как они ее запустили, в рубке можно было снять скафандры. Они устроили из этого маленького события настоящий праздник. Приняли душ, выпили по бокалу тонизирующего напитка и развалились на подвесных койках, испытывая неописуемое блаженство от прохладного воздуха.

Во время работы тревога за товарищей казалась глуше, незаметнее. Зато сейчас они уже не могли думать ни о чем другом.

— Когда начнем поиски? — спросил Доктор. Кибернетик растер ладонями заросшее щетиной лицо, выпрямился в своем гамаке и повернулся к Доктору.

— Я думаю, нам есть смысл подождать до утра, хотя бы для того, чтобы не разминуться.

— А как у них с кислородом?

— Физик взял с собой режекторные фильтры. С ними время практически не ограничено.

— Долго они в скафандрах не продержатся.

— Я думаю, мы все тут долго не продержимся.

Доктор внимательно посмотрел на Кибернетика. На секунду подумал, не ходил ли он вслед за ним к поврежденному участку обшивки, но потом вспомнил, что они не расставались весь день.

— Видишь ли… — сказал Доктор и задумчиво пожевал губами. — Нам очень важно выиграть время, каждый лишний час.

— Интересно, зачем?

— Честно говоря, я и сам как следует не знаю. Но у меня такое ощущение, словно мы начали с планетой поединок, в котором каждый час играет решающее значение, хотя бы потому, что в течение этого часа мы получаем и перерабатываем информацию, а это увеличивает наши шансы.

— Я не вижу никаких шансов. Сколько угодно новой информации и ни одного нового шанса. Вряд ли удастся использовать информацию, значение которой мы не понимаем.