Мир приключений, 1965 (№11)

Основываясь на форме носовых костей, нужно проверять себя и другими данными. Например, расстояние между ноздрями зависит и от размеров носового, грушевидного отверстия черепа, и от высоты носового свода, и от расстояния между глазами. Только при учете всех данных можно быть уверенным в правильном разрешении реконструкции. Так определяет Герасимов важнейшее условие своей работы.

Вот к какому выводу пришел в 1935 году чешский ученый Сук: “…Человек может быть изучаем при условии сохранения мягких тканей. Все ископаемые остатки человека, дошедшие до нас в виде костей скелета, могут изучаться как скелет, по данным которого не может быть построен сколько-нибудь правдоподобный образ”.

Сук сравнивал размеры грушевидного отверстия в мужском и женском черепе. Нередко эти размеры бывали одинаковы, но носы при этом оказывались совершенно разными. Это и дало ему повод для неутешительных выводов.

Что же делал Сук? Измеряя длину и ширину грушевидного отверстия, он не интересовался его формой. Но ведь одинаковую длину и ширину могут иметь отверстия самых разнообразных очертаний.

В чем ошибка противников метода реконструкции лица по черепу?

В том, что за отдельными фактами они не увидели связи, которая существует между всеми частями лица и черепом. Они рассматривали каждый факт, каждую цифру отдельно, а нужно было рассматривать их все вместе, в их взаимном переплетении. Нужно было сопоставлять факты, находить связь между ними.

Отдельных наблюдений, даже очень точных и интересных, недостаточно, чтобы можно было составить правильное представление об изучаемом явлении.

Многочисленные измерения, фотографии и рентгеновские снимки, которые можно сравнивать и сопоставлять, “черновая работа в науке”, о которой говорил академик Павлов и без которой невозможно ни одно открытие, — вот в чем был секрет успеха.

***

Ключ найден. Теперь можно им воспользоваться и открыть дверь в неизвестное.

Но ученый строг и требователен к себе. Это тем более необходимо, что к его работе относились вначале с недоверием. Однако Герасимов с самого начала был убежден, что задача хотя и сложна, но разрешима. Ее не удавалось решить раньше лишь потому, что не хватало знаний, не найдены были соотношения между мягкими тканями и их костной основой.

Проверить себя, свой метод можно только единственным способом. Нужно восстановить лица недавно живших людей и сравнить их с сохранившимися фотографиями или достаточно достоверными портретами. Можно обратиться к тем, кто мог бы опознать восстановленное лицо.

За контрольными опытами, как назвал эти свои работы Герасимов, было решающее слово.

“Сознание большой ответственности и не всегда сочувственное суждение историков о степени приближения к подлинности в создаваемых портретах побудили меня поставить ряд проверочных, контрольных работ”, — говорит он.

В 1937 году Герасимов получил для контрольного опыта череп из Музея антропологии Московского университета. Он не имел ни малейшего представления о том, чей череп ему был передан.

Когда работа была окончена, Михаил Михайлович увидел фотографию и мог убедиться в несомненном сходстве восстановленного и подлинного лица. Даже немногие скептики вынуждены были отступить.

Этот опыт оказался особенно интересен в том отношении, что Герасимов использовал в своей работе те соотношения между мягкими покровами и рельефом черепа, которые он получил, изучая людей европеоидной и монголоидной рас. Восстанавливал же он голову папуаса — человека негроидной расы.

Значит, открытые им зависимости справедливы для всех человеческих рас. Значит, строение тела всех людей подчиняется одним законам, и это лишнее доказательство несостоятельности теорий о высших и низших расах.

Спустя некоторое время Герасимов произвел второй интересный опыт.

Многие годы в Институте физической культуры имени Лесгафта в Ленинграде работал тренер Лустало — известный французский спортсмен, замечательный пловец, первым переплывший Ламанш. Лустало завещал свой скелет институту.

Герасимов получил его череп, не зная, как выглядел знаменитый спортсмен.

Он восстановил лицо… И тут его постигло разочарование. Ему показали посмертную маску, снятую с лица Лустало. Герасимов почти не нашел сходства между этой маской и сделанной им реконструкцией.

Расстроенный неудачей, он поставил свою работу рядом с другими и на время забыл о ней.

Однажды к Герасимову пришла подруга его жены. Подойдя к полке, она сразу заметила новую работу.

— Это мой бывший тренер Лустало. Но где вы взяли такой плохой портрет для этой скульптуры? Ведь он носил усы и совсем другую прическу, — сказала она, думая, что перед нею скульптура, сделанная по фотографии или портрету.

От нее Герасимов узнал, что на студии “Лентехфильм” работают несколько бывших учеников Лустало.

Герасимов обратился к директору студии и попросил помочь ему.