Мир Приключений 1963 г. №9

— Ристна?! — Павлов лихорадочно зашуршал картой. — Не может быть! Ведь это расхождение с курсом на двадцать три градуса!

Шубин промолчал. Он напряженно вглядывался в темный, безмолвный берег. Сомнений теперь не было.

Торпедный катер по непонятным причинам отклонился от правильного курса и с разгона ткнулся в прибрежные камни мысе Ристна, крайней западной оконечности острова Хиума!

На Хиума — сильный немецкий гарнизон. Это еще больше осложняло положение.

5

Рация, по счастью, была не повреждена. Чачко отстучал на базу о случившемся. Затем сравнительно быстро удалось разыскать в эфире князевского радиста.

Князев, “поводив” за собой вражеский самолет, сбросил наконец “гада с хвоста” и теперь ожидал в указанной точке рандеву — в двадцати милях от Ристны.

Шубин приказал ему немедленно идти к Ристне.

— Поторопиться не мешает, — проворчал Дронин. — Грубо говоря, тонем, товарищ командир.

— А ты грубо не говори! Знаешь ведь: не люблю грубости!

Кто-то нервно засмеялся.

Матросы беспрерывно вычерпывали воду. В днище и в бортах было несколько пробоин. Да, тут пластырь поможет, как мертвому припарка! Таранный и моторный отсеки все больше наполняются водой. Скоро она начнет переплескивать через борт.

Нечто сходное произошло этой весной в шхерах. Однако там сразу же подвернулся безлюдный лесистым островок. А здесь под боком Хиума, где немцев полным-полно.

С берега, однако, не стреляли. Шубин не понимал этого. Наблюдательные посты не могли не засечь катер. По всем правилам на него должен был сразу же обрушиться шквал артиллерийского и пулеметного огня.

Но, конечно, в данном случае не Шубину было учить фашистов правилам.

Вся надежда на Князева. Однако ему “топать” до Ристны не менее получаса. Дронин прав: запросто можно потонуть, не дождавшись Князева.

Шубин нетерпеливо огляделся.

Опасность всегда делала его энергичнее, инициативнее, собраннее, — главное, собраннее! По-прежнему стучал в мозгу надоедливый мотив, по Шубин уже не обращал на него внимания. Весь сосредоточился на решении задачи: как в этих необычайно грудных условиях спасти катер и команду?

“Летучий” тоже сидел на камнях — в шхерах. И посадил его не кто иной, как он, Шубин. Но тогда буксиры были рядом. Они тотчас же сволокли “Летучего” с камней.

Да, пожалуй, он отквитался за шубинскую хитрую каверзу. Уплатил свой долг полностью и почти той же монетой.

Теперь-то ему хорошо! Гуляет себе по Балтике взад и вперед. Набрал воды в цистерны — нырнул! Продул сжатым воздухом — вынырнул!

Шубину бы так! Но нет, у него, к сожалению, цистерн.

Хотя…

Почему бы не приделать к катеру цистерны?

Шубин засмеялся. Павлов и Фадеичев с удивлением смотрели на него.

— Есть мысль, товарищи! Катер с подводную лодку прекратим!

Матросы в ужасе переглянулись. В уме ли их командир? Не помешался ли от переживании? Катер — в подводную лодку?!

— Временно, товарищи, временно! — успокоительно сказал Шубин. — Чтобы остаться на плаву, дождаться Князева. Боцман! Мешки Бутакова сюда! Баллон со сжатым воздухом цел?.. Да поворачивайся ты! Тонем же!

Два резиновых мешка были уже пусты. Запасное горючее из третьего вылили. Ни к чему оно! Все равно придется ползти на буксире. Мешки поспешно затолкали в таранный отсек, присоединили к ним шланг компрессора, открыли вентиль.

И произошло чудо!

— Ура! — прошептали рядом с Шубиным.

Это был юнга. Опустив бесполезный черпак, он завороженно следил за тем, как выравнивается катер, медленно-медленно поднимаясь над водой.

Сжатый воздух начал раздувать мешки, а те, в свою очередь, стали постепенно вытеснять воду из отсеков. Да, цистерны! Нечто вроде самодельных цистерн!

Вот каков он был, удивительный Шуркин командир! Словно бы вцепился могучей рукой в свой тонущий катер и наперекор стихиям удержал его на плаву!..

Впрочем, это было неточно: на плаву. Катер по-прежнему сидел в ловушке, между двух камнем, но, выровняв его, Шубин предотвратил дальнейшее разрушение. Сейчас расторопный боцман уже мог завести под днище брезентовую заплату-пластырь, а маленькие отверстия забить чопами и паклей; в общем, сделать все, что положено делать в подобных случаях.

Шубин выпрямился. Он с удивлением отметил, что “Ауфвидерзеен” исчез. Победа вытеснила навязчивые мысли из мозга, как сжатый воздух — воду из отсеков!

А через несколько минут со стороны моря подгреб Князев. Он приблизился и подал буксирный конец.

Когда катер удалось стащить с камней и взять на буксир, оказалось, что валы погнуты, винты поломаны, кронштейны отлетели.

Шубин приказал всей команде перейти на катер Князева. На поврежденном катере остались только трое: он сам, Павлов и боцман.

Хорошо еще, что волна была небольшая.

Катер, низко сидящий, лишенный хода, мотало из стороны в сторону. Шубин стал у штурвала. Плечи ныли — с таком силой сжимал штурвал. Старый катер, на котором воевал с начала воины, сделался как бы продолжением его тела. Он мучительно ощущал каждый толчок на волне.

Шансов довести катер до базы было мало, Шубин понимал это. Но упрямая вера в счастье вела и поддерживала его.