Мир приключений 1959 г. №5

— Я думал, арестовать пришли. Эти ребята сочувствуют. Можете на нас рассчитывать, не подведем. — Потом он повернулся к Наварро и попросил: — Извини, дружище! Я и то смотрю — парень с виду ничего, а в такой паршивой робе. Не сердись!

Всех помощников капитана, двух радистов и пассажиров в военной форме, отказавшихся подчиняться десантникам, на катере отправили на Панданго и посадили вместе со стражниками в подвал.

От механиков Мануэль узнал, что перед выходом в море часть команды была неожиданно списана на берег и заменена портовым сбродом. Лишь дизелисты были оставлены на своих местах. Потом явились стражники. Они расположились в носовых каютах и пьянствовали весь рейс. Неза­долго до отплытия один из электриков ви­дел подозрительного полковника, беседо­вавшего с капитаном судна и радистом. Отправился ли этот полковник в море, со­шел ли на берег, — моряки не знали. Им лишь было известно, что судно следует в одну из североамериканских гаваней. Судя по количеству запасенного топлива, порт назначения находился далеко. Продоволь­ствия и пресной воды было взято на дли­тельное плавание.

* * *

На Панданго перед выходом из лагеря и на пути к баракам была выставлена во­оруженная охрана. Люди Лео Манжелли дежурили попарно. Трагическая гибель Жуана была для них хорошим уроком.

Чтобы не взбудоражить и не поднять прежде времени уголовников, решено было вести разговоры только в бараках полити­ческих заключенных и у индейцев.

Энрико Диас, борясь с приступами лихо­радки, пошел в третий барак, где больше всего водилось доносчиков и шпионов. Раз­будив спящих, он сообщил о захвате па­рохода и спросил: кто желает вырваться на свободу? Ему казалось, что сейчас все кинутся к нему и станут допытываться, как скорее попасть на теплоход. Но ожи­вились лишь человек семьдесят, которые поспешно начали одеваться, а остальные даже не поднялись с нар.

— Не провоцируют ли нас? — перешеп­тывались они.

Многие не верили в удачный исход по­бега и решили не ввязываться в затею двух первых бараков.

— Ну, бог с вами, оставайтесь на острове! — в сердцах сказал Энрико. — Вы­служивайтесь перед Коротышкой; может, вас выпустит.

— Но у пас будет к вам требование! — выкрикнул пучеглазый арестант, назвав­ший себя юристом. — Вы отняли у охраны оружие. Без вас уголовники начнут бесчин­ствовать. Они перебьют и нас, и стражни­ков. Будет бесчестно, если вы не подели­тесь с нами оружием.

— А вы его сами добудьте,— предложил Диас. — Любите чужими руками жар за­гребать. Прошу построиться тех, кто желает быть свободным! Только проверьте, не станут ли рядом с вами шпионы Чинча. Приглядитесь друг к другу.

Заключенные построились и после про­верки вытолкнули из шеренги человека, вобравшего голову в плечи. Это был обла­датель золотого зуба, осточертевший всем провокационными вопросами.

Рослый арестант, отвесив ему оплеуху, сказал:

— Оставайся с пучеглазым, будете друг друга предавать.

— Внимание! — скомандовал Энрико.— Выходите по двое и молча. Остальным оставаться в бараке. До рассвета никому не выходить! — приказал он.

То же самое происходило и в других ба­раках. Одна за другой выходили цепочки людей и двигались к пристани, где их ждали катера. Заключенные, выполняя приказ, шли молча, но радостный блеск глаз говорил больше слов: там, на тепло­ходе их ждет свобода!

* * *

В помещении первого поста сошлись Ма­нуэль, Хосе и Диас, — надо было обсудить дальнейшие действия.

— Нас уже упрекают, что мы оставляем политических на произвол уголовников, — сказал Диас. — Потом такое выдумают, что и оправдаться не сумеешь.

— Посоветуем им выйти за огражде­ния,— предложил Хосе. — Закроем проход, а уголовников оставим в лагере.

— Но они же выпустят стражников! — заметил Мануэль.

— Ну и пусть! Без оружия и радиостан­ции они нам не страшны.

Лео Манжелли привел длинноусого за­ключенного с нависшими бровями.

— Капитан дальнего плавания, — доло­жил он. — Берется вести судно куда угодно.

Видно было, что каторга прежде вре­мени состарила некогда бравого моряка. После нескольких вопросов выяснилось, что он попал на Панданго за высмеивание в кругу знакомых распоряжений прави­тельства «Пекиньё» и отсидел за это больше трех лет.

— Принимайте судно, — сказал Реаль. — Каким курсом пойдем, я вам скажу позже.

Кончеро привел в штаб истощенного сгорбленного старичка, державшего в руке продранную шляпу. Это был известный всем профессор.

— Насилу уговорил, — сообщил силач. — Может, он действительно профессор.

— Да, я профессор Чарльз Энгер, — подтвердил старик. — И уговаривали меня необычно. Встряхнули за ворот и спрашивают: «Сам пойдешь или нести тебя?».

— Подумаешь, за ворот взяли! — не смущался Кончеро. — Меня самого сегодня контузило. И ничего, не умер. Я, конечно, вежливо встряхнул и посоветовал помалкивать, пока не дойдем до первого поста.

— «Только пикни», говорит, — дополнил старик под невольный смех присутствую­щих.

— Как же иначе, если он сумасшедший? — не сдавался силач.