Мир приключений 1957 г. № 3.

Ему приснилось, что он со зверями плывет на плоту по океану. Звери собрались в кружок возле него. Митя в подзорную трубу смотрит на безбрежный океан, и мертвая зыбь качает плот — он поднимается и опускается…

А на берегу ждет их Володя, и Володина мама, и Володина тетя. И все протягивают к нему руки. Митя причаливает. Володина мама, нежно улыбаясь, гладит крокодила и щекочет ему шейку… Володина тетя старается завязать огромный бант на шее у кролика…

Митя улыбнулся во сне. В это время промчался встречный поезд. По Митиному лицу пробежали полосы света и тени. С его лица слетела улыбка. Ему стало сниться другое.

…Кошка прыгнула на скворца и проглотила его. А крокодил прыгнул на кошку и проглотил ее. Тут из дачи выскочила. Володина тетя с ружьем и выстрелила в крокодила. Крокодил взлетел к небу — и вот уже это не крокодил, а гриф из Брема. В когтях он держит эмиду европейскую. Под ним клубятся облака. Хрипло захохотав, гриф разжимает когти. Черепаха летит вниз со страшной высоты, ударяется о скалы и разлетается на тысячи осколков… Каждый осколок превращается в большой мухомор. Кролики бросаются на мухоморы, пожирают их… и падают мертвыми.

— Они или я! Они или я! Они или я! — визжит Володина мама.

И из дверей дачи вылетают кролики, черепахи, кошки и крокодилы. Дверь захлопывается, исчезают окна, забор, белье на веревке, исчезает дом — всё. На пустом месте сидит черная ворона и, разевая огромный рот, говорит:

— Грраждане! Станция Маррртышкино!

Митя вздрогнул и проснулся. Поезд стоял на станции. Митя вскочил и побежал к выходу, мрачно бурча:

— Так оно и будет. А может, еще хуже.

11

Как раз в ту минуту, когда Мите снилась черепаха в когтях грифа, Милка выкатывала во двор кукольную коляску, в которой лежала эта самая черепаха, укрытая одеялом.

— Не высовывайся, а то простудишься! — строго сказала Милка и покатила коляску.

Вдруг черепаха забарахталась и поползла на подушку.

— Не шали! — сказала Милка и стала запихивать ее обратно. И вдруг отдернула руку: — Ай!

Черепаха укусила ее за палец.

Милка обиделась.

— У, какая-то! — сердито сказала она.

Подошел знакомый мальчик Лева, с другой улицы.

— Ого! — сказал он, глядя на черепаху. — Это да!

— Противная! — сквозь слезы сказала Милка.

— Где взяла?

— Нигде. Она сама взялась. Вот не будешь больше моей дочкой, раз ты такая!

— Давай меняться на магнит, — предложил Лева.

— Не хочу, — сказала Милка.

— Полторы ножницы хочешь? Еще можно резать!

— Нет, — сказала Милка.

— Ну, что хочешь?

Лева вывернул карманы и высыпал свои сокровища прямо на землю. Они присели на корточки и стали рыться. Лева показывал Милке то одно, то другое и бессовестно расхваливал каждую вещь:

— О! Увеличительное стекло. Лeq \o (у;?)па называется. Что захочешь — можно поджечь… Хочешь, твое платье прожгу?

— Не, — мотала головой Милка.

— Или во! Гвоздь. Знаешь, какой это гвоздь? На нем фотоаппарат висел!

— Не, — говорила Милка.

Лева не унывал:

— Ну, бери гирьку от ходиков. Так и быть! Смотри, как золотая. Видала блеск?

— Нет.

— Здeрово, а?

— Здeрово, — согласилась Милка.

— Гляди: хочешь — стоит, хочешь — лежит. Вот это вещь! Верно, хорошая?

— Плохая, — сказала Милка. И вдруг глаза ее загорелись. — А что там, в коробочке, красненькое?

Лева махнул рукой:

— Ерунда — фантики! Больше ничего нету.

— Хочу фантики! — решительно сказала Милка и схватила коробочку.

Лева даже удивился: как дешево досталась ему черепаха! Он отдал Милке фантики и щедро прибавил от себя кусок сургуча и гайку. И, схватив черепаху, умчался с победным криком.

А Милка стала с восторгом выкладывать на скамью фантик за фантиком.

Так исчезла эмида европейская.

12

Надежда Петровна, развесив белье на чердаке, вернулась домой с пустым тазом. Она захлопнула за собой дверь и сразу же поскользнулась на чем-то круглом и растянулась на полу. Таз вылетел у нее из рук и поехал дальше по коридору.

Надежда Петровна зажгла свет и увидела репу, а чуть подальше — кочан капусты.

Она не могла понять, откуда взялись в квартире овощи, если она готовила сегодня заливное.

Но ей некогда было раздумывать об этом.

— Безобразие! — сказала она и пошла в комнату.

Надежда Петровна собиралась на дачу и кончала последние дела.

Посередине комнаты, на полу, была разостлана старая скатерть. На ней лежали две шубы, рыжая лиса, белая муфта и пыжиковая шапка.

К стене булавочкой был приколот список: «Что надо сделать». Первые восемнадцать дел были уже вычеркнуты. Осталось еще немного:

19. Выстирать белье.

20. Сказать Медведкиной насчет собаки.

21. Меховые вещи на хранение.

22. Купить крысиного яду.

23. Вымыть окно.

Вычеркнув пункт 19-й, Надежда Петровна подошла к телефону и позвонила Медведкиной, которая жила в этом же доме, в первом этаже. Она предупредила, что, если Медведкина еще раз выведет свою собаку гулять под ее окнами, она эту собаку обольет кипятком и сообщит куда надо.