Мир приключений, 1955 (№1)

— Так подобные газетные «утки» появляются ведь не впервые, — пожал плечами Саблин.

— Ну, а вот это, например. — Осипов вынул из папки и протянул генералу небольшую вырезку. — Они пишут тут об «ужасном взрыве с огромными жертвами», происшедшем будто бы на строительстве одной из наших среднеазиатских железнодорожных магистралей. Что ты об этом скажешь? Не кажется ли тебе, что статейка эта имеет какое-то отношение к миссии Жанбаева?

— Тут не указывается ведь точный адрес «происшествия»? — спросил Саблин, пробегая глазами небольшую газетную статью, которую он не заметил при просмотре вырезок, принесенных полковником Осиновым.

— Точного адреса нет, конечно, — ответил Осипов, нервно постукивая пальцами по краю стола, — да и быть не может, но боюсь, как бы они не попытались подкрепить эту газетную «утку» подлинными фактами.

— Точнее? — попросил Саблин, хотя сразу же понял мысль Осипова.

— Взрывом с большим количеством жертв, — ответил полковник и настороженно посмотрел в глаза собеседнику. — Не об этом ли «сюрпризе» говорилось в шифрограмме, адресованной Жанбаеву?

Теперь ход мыслей Саблина совпал с мыслями полковника: Илья Ильич тоже думал сейчас об этом «сюрпризе» и о майоре Ершове. Проник ли он уже в замыслы Жанбаева или всё ещё теряется в догадках? Нужно будет предупредить его: пусть имеет в виду возможность подобного «сюрприза».

— Когда у нас сегодня сеанс с Малиновкиным? — спросил генерал Саблин.

— В час ночи.

— Предупредите его, — коротко распорядился Илья Ильич.

— Слушаюсь.

В час ночи полковник Осипов уже сидел возле радиостанции и настороженно следил за уверенными действиями дежурного радиста. Он уже несколько раз вызывал Малиновкина, но ответа все не было. Когда большая стрелка часов стала отсчитывать одиннадцатую минуту второго часа, на лице полковника появились первые признаки нетерпения.

Радист, подождав немного, снова застучал ключом, посылая в эфир свои позывные, но и на этот раз никто не отозвался.

А спустя полчаса полковник Осипов докладывал генералу Саблину:

— Малиновкин сегодня впервые не ответил на наш вызов. Что бы это могло значить?

«Что бы это могло значить?» — размышлял генерал. Он не страдал бессонницей подобно полковнику Осипову и, несмотря на все волнения своего нелегкого трудового дня, хорошо спал ночами, если только срочные дела не были этому помехой. Сегодня, однако, он долго не мог заснуть.

Саблин прошел большую, суровую школу жизни. Были и победы, были и поражения на его пути. Он врывался в конспиративные квартиры белогвардейских офицеров в годы гражданской войны, выслеживал тайных агентов иностранных разведок в годы первых пятилеток, служил в армейской контрразведке в годы Великой Отечественной войны. В него стреляли враги явные; против него строили козни враги скрытые, пробравшиеся в органы государственной безопасности, но он никогда не сдавал своих позиций.

Всё сложнее становилась борьба, всё больших знаний требовала она от Саблина. Если в молодости полагался он главным образом на свою физическую силу, на верность глаза и на искусство владения оружием, то очень скоро потребовались и острое политическое чутье и знание международной обстановки. А теперь ко всему этому прибавилась нужда в таких познаниях, о которых в годы молодости своей он не имел даже элементарного представления. Возникла, например, необходимость в знании фототехники, микросъемки, радиотехники и даже телевидения. Не требовалось, конечно, быть специалистом в каждом из этих видов техники, но знание её основ и возможностей использования для целей разведки и контрразведки было совершенно необходимо.

А как только человечество подошло к преддверию атомного века, то Саблину, чтобы строже и надежнее охранять военную и государственную тайну производства этой энергии, пришлось взяться и за литературу по физике, слушать лекции, советоваться и консультироваться со специалистами в области атомной и термоядерной энергии.

Самым же главным для Саблина, без чего немыслимо было разобраться во всей сложности современной внешнеполитической и внутриполитической обстановки, всегда была марксистско-ленинская теория, помогавшая ему находить верные решения труднейших задач…

Генерал Саблин лежал теперь в постели с открытыми глазами, выверял и взвешивал всё, пытаясь предвидеть дальнейшее развитие событий, возможные поступки врагов и действия своих подчиненных. Положение майора Ершова казалось ему особенно сложным; помочь ему требовалось больше, чем кому-либо другому. Но Саблину самому был не вполне ещё ясен очередной ход противника, а не разгадав этого хода, нельзя было дать Ершову верного совета.

НОЧНОЙ РЕЙС

Ночь была на редкость темной: в двух шагах ничего не было видно.

— Нужно же затянуть отправку такого эшелона дотемна! — ворчал Шатров, поглядывая в окно паровозной будки на мрачное, беззвездное небо.

— Дежурный говорит, что перегон был занят, — заметил Рябов, подкачивавший инжектором воду в котел. — С Абдулаевым что-то случилось. Застрял он на перегоне Голубой арык — Сосновый бор. Только с помощью толкача еле втащили его на подъем.