Мир приключений, 1955 (№1)

Но сильнее всего удручало Валю состояние Крайнева. Она ежедневно промывала рану, меняла перевязку, а улучшения не видела и, боясь, что все это кончится гангреной, впадала в отчаяние. Ей часто казалось, что если Сергей Петрович умрет, она перестанет дышать в ту же минуту, когда закроются его глаза. Крайнев воплощал в себе всё лучшее, что хотела видеть Валя в любимом. Она знала: если бы даже попыталась выдумать своего избранного, то не выдумала бы безупречнее.

Особенно поражалась Валя его выдержке — ни одного стона не издал он. Снимая бинты, кое-где присохшие к ране, она сама стонала и боялась, что лишится чувств, а Сергей Петрович ласково смотрел на неё и уверял:

— Что ты, Валюша? Право же, совсем не больно, — но на лбу у него выступала испаринка. — Эх, подпольщица! А если тебя так поцарапает?

— Было бы легче, Сережа, самой переносить боль. Гораздо легче… Поверь… — И она роняла слезинки.

Состояние больного очень беспокоило и Сердюка. Много ран видел он на своем веку и заживающих и смертельных, и рана Крайнева ему не нравилась. «Что с ним делать? Позвать врача? Но какой врач решится на опасное ночное путешествие? Да и можно ли постороннему раскрыть секрет существования подземного хозяйства? А бездействовать, глядя, как на твоих глазах гибнет человек, и такой человек, тоже невозможно».

И он решил прибегнуть к заочному врачеванию, используя для этого Сашку.

В те дни, когда этот вездесущий парнишка появлялся в водосборнике, Валя делала перевязку при нём, чтобы он мог лучше описать рану врачу, у которого получал консультацию и медикаменты.

Крайнев ни о чем не спрашивал, ничего не просил. Только во сне, потеряв контроль над собой, стонал сквозь стиснутые зубы, протяжно и глухо. Сердюку было мучительно встречаться с ним глазами — казалось, он увидит в его взгляде упрек. Но Сергей Петрович смотрел спокойно, даже без грусти, вполне примирившись со своей участью.

Однажды он разбудил Сердюка среди ночи.

— Что с тобой? — испугался Андрей Васильевич.

— Павел в гестаповской кочегарке один остается?

— Да.

— Андрей Васильич, кажется, я нашел способ угостить гестаповцев одной пилюлей. И крепкой…

— Ты бы спал, Сергей, — сказал Сердюк и потрогал его руку: она была горяча.

— Спать можно, когда думать не о чем. Ты лучше послушай. Послушаешь и сделаешь вывод.

Сердюк придвинул ящик, заменявший стул, к нарам Крайнева.

— Как-то раз в литейном зале лопнул подкрановый рельс, и нужно было его перерезать. Автогенщика не оказалось, за дело взялся слесарь. Зарядил аппарат, присоединил к резаку кислородный и ацетиленовый шланги — не загорается резак: забился ацетиленовый шланг…

— Как ты себя чувствуешь? — Сердюк счел, что больной бредит.

— Не перебивай, слушай. Тогда слесарь решил продуть ацетиленовый шланг и продул его кислородом. Подсоединил снова шланг к резаку. А внизу, у аппарата, мною народу собралось на двух печах плавки готовы, а выпускать некуда — кран не подходит.

— Я что-то не понимаю, к чему все эти воспоминания.

— И что бы, ты думал, после этого получилось? — продолжал своё Крайнев. — В тот миг, когда слесарь наверху поднес к резаку спичку, внизу взорвался автогенный аппарат и всех собравшихся обдало карбидной массой. Стоят они мокрые, бледные, оглушенные и шатаются — не поймут, живы или нет, падать им или стоять.

Сергей Петрович засмеялся. Его смех прокатился по многочисленным ходам подземного хозяйства.

Проснулась Теплова, прибежала из своего угла и застыла у изголовья Крайнева, вопросительно глядя на Сердюка.

— Понял, почему так получилось? — спросил Сергей Петрович.

Глаза его лихорадочно блестели.

— Понял, — ответил Сердюк. — Кислород и ацетилен дали взрывчатую смесь. Она взрывается мгновенно.

— Правильно мыслишь, вальцовщик! — приподнимаясь на локтях, сказал Крайнев. Ну, а как подпольщику ничего в голову не пришло?

Теплова и Сердюк обменялись тревожными взглядами. Оба решили: бредит.

— Засни, Серёженька! — посоветовала Валя.

Голос её звучал подкупающе-вкрадчиво.

— Да не брежу я! — рассердился Крайнев. — Наоборот, голова сейчас какая-то особенно ясная. Хотел бы, чтобы и у вас была такая… Додумался?

— Нет.

— Так слушайте. Надо, чтобы Павел затеял ремонт котла. Ему привезут и кислород и карбид; он наполнит всю систему парового отопления этой газовой смесью, потом поднесет факел к трубе — и в каждой комнате каждая батарея взорвется с силой гранаты. Всех гестаповцев — к чертям собачьим! Уразумели?

Только сейчас Сердюк понял, что больной не бредит. Идея показалась ему немного фантастичной, но заманчивой.

— Молодец, Сергей! Большой молодец! Изобретатель! — восхищенно сказал Сердюк.

Крайнев тяжело опустился на подушку:

— Надо же ещё что-то успеть сделать в жизни…

Теплова поняла, что Сергей Петрович ясно сознает свою обреченность. У неё замерло сердце и слезы навернулись на глаза. Она тронула Сердюка за рукав и, когда тот ушел к своим нарам, села на ящик, положила голову на плечо Крайнева:

— Заснем, родной. Утром додумаем.

* * *